NuRLucheZaR
Well-Known Member
Великая сила противостояния, проявляющаяся в Мироздании как Страж Порога, в мировом процессе- как Змей Бездны, а в аспекте энергий – как Змей Нахаш, на уровне Психокосмоса проявляется как Демон Пропасти.
Гностики называли эту силу Иалдабаофом, Джон Ди – Коронзоном, а Кроули – Хоронзоном (Кроули изменил написание, употреблённое Ди, для изменения числа этого имени – число имени Демона по Ди – 365, а по Кроули – 333).
По гностическим представлениям, Иалдабаоф – слепой творец, не ведающий, что делает, выброшенный из мировой полноты, Плеромы – в бездну, и заполнивший её. Такое представление, конечно, несколько упрощает концепцию Демона Рассеяния, персонифицируя её (а значит, уже нарушая сам принцип отрицания творения), однако для гностического мифа оно вполне закономерно описывает его природу — природу отрицания формы. Собственно, в этом смысле Демона Пропасти является анти-Логосом. Поэтому, исключив эту персонификацию, можно увидеть, что этим именем пытались назвать именно Силу Противостояния – Силу Пропасти.
В дневниках Ди, в записи о беседе с «ангелами» об изгнании Адама из райского сада говорится:
Идея того, что существует сила, препятствующая Осознанию, то есть – противящаяся творению в его психокосмическом аспекте – довольно древняя.
Еще в Шумере жрецы обнаружили, что существует сила, тёмная и невоплощенная, обитающая во тьме и пустоте. Они назвали ее Нам-тарру («отрезающий», «резатель»), и этот образ позднее стал символом неотвратимости смерти. Уже из этого имени ясно, что главной характеристикой этой силы является сила разделения, рассеяния (с этим согласен и Кроули).
Нам-тарру приносил смерть, ставя человека лицом к лицу с его собственными делами, и эти дела человека убивали его. Иными словами, сила Демона Пропасти обращает ток сознания в обратную сторону, извне вовнутрь, с периферии в центр, приводя сознание к угасанию.
Как бы там ни было, главной особенностью Демона Пропасти является именно отрицание сознания как такового. Это именно та сила, которая удерживает энергии в состоянии разбиения (швират), и она же удерживает сознание от овладения своими потенциями. Можно сказать, что Демон Пропасти – это эхо, пронесшееся от Разбиения сосудов, это – воспоминание об этом разбиении и его навязчивое повторение.
Еще раз повторим, что Сила Пропасти – абсолютно безликая, даже не просто безликая, а анти-личная, отрицающая сам принцип личности и индивидуальности, однако – вполне деятельная и активная. Столкновение с нею нередко приводит к полному распаду личности, к её дезинтеграции и самоаннигиляции.
С одной стороны, Демон Пропасти является необходимым условием развития, без него сознание единым скачком охватило бы все энергии Адира, и разом достигло своей полноты – а значит – вновь разбилось бы. Но с другой, именно поэтому этот Демон – враг сознания, препятствие на его пути. С одной стороны, именно градиент сознания обеспечивает его движение, но с другой – создаёт Пропасть, в которую можно сорваться.
Сознание сталкивается с Демоном Пропасти всякий раз, когда готово сделать решительный шаг в сторону своего расширения. Как только одна система описаний рушится, а другая – должна занять её место, возникает мгновение пустоты – и именно там обитает Резатель. В этой пустоте сознание сталкивается с самим собой, не отвлекаясь на «внешние» картины, и это столкновение может быть смертельно опасным. На деле быть «один на один с собой» — это не так уж прекрасно, как иногда говорят. Более того, личность, подобно уроборосу, способна поглотить себя, поскольку бинеры, родившие её актуальность, могут взаимонейтрализоваться. Возникает впечатление своей полной бессильности, ничтожности, растерянности.
Иными словами, сила Демона Пропасти ставит каждый элемент сознания в соответствие его бинерному аналогу, в результате чего противоположности поглощают друг друга. Общая картина при этом искажается до неузнаваемости: одни элементы сознания остаются прежними, а другие — заменяются их бинерными аналогами. В результате, получается полностью деструктивная картина. Каждый мотив личности найдет в Пропасти свой анти-мотив, каждое действие – своё противодействие. И сознание, наблюдающее это, парализуется. Причем все это противостояние возникнет из самого Психокосмоса. Таким образом, Демон натравливает личность саму на себя, и вряд ли найдется более опасный враг, чем такое «альтер эго».
Тьма и отчаяние овладевают сознанием, столкнувшимся со своими противоречиями, и не имеющим возможности бегства. И вместо того, чтобы извлечь силу из разности потенциалов, противостояние бинеров под действием Демона Пропасти толкает сознание к дезинтеграции. Ложь Демона заключается именно в представления противоречия, разделения в качестве последней реальности, в метании сознания между полюсами бинера вместо их синтезирования.
Однако очевидно, что победа над Демоном – в целостности. Если бинер уравновешивается синтезом, если сила разделения уравновешивается силой объединения – власть Пропасти рушится, Демон отступает.
Однако если в тёмных глубинах Психокосмоса находится скрытая сила единства, ее рождение приносит новую жизнь. Когда из глубины тьмы рождается нечто, соединяющее разделённые элементы, готовые погубить друг друга, в гармоничный Состав, Пропасть преодолевается. Когда триада торжествует над бинером, Сила разделения превращается из источника смерти в источник свершений. Таким образом, не стирание внутренних противоречий, но гармоничное их согласование – путь к преодолению Пропасти.
Гностики называли эту силу Иалдабаофом, Джон Ди – Коронзоном, а Кроули – Хоронзоном (Кроули изменил написание, употреблённое Ди, для изменения числа этого имени – число имени Демона по Ди – 365, а по Кроули – 333).
По гностическим представлениям, Иалдабаоф – слепой творец, не ведающий, что делает, выброшенный из мировой полноты, Плеромы – в бездну, и заполнивший её. Такое представление, конечно, несколько упрощает концепцию Демона Рассеяния, персонифицируя её (а значит, уже нарушая сам принцип отрицания творения), однако для гностического мифа оно вполне закономерно описывает его природу — природу отрицания формы. Собственно, в этом смысле Демона Пропасти является анти-Логосом. Поэтому, исключив эту персонификацию, можно увидеть, что этим именем пытались назвать именно Силу Противостояния – Силу Пропасти.
В дневниках Ди, в записи о беседе с «ангелами» об изгнании Адама из райского сада говорится:
«Но Коронзон (имя того могущественного дьявола), испытывая зависть к блаженству человека и понимая, что определённая часть человеческой сущности являла собой бренность и несовершенство по сравнению с его чистой природой, начал нападать на человека и превозмог…».
По Кроули,
«Хоронзон есть рассеяние»,
«Имя Обитателя Бездны – Хоронзон, но на самом деле он не индивидуален. Бездна пуста от бытия; она заполнена всевозможными формами, каждая из которых в равной степени пуста, каждая, поэтому, есть зло в единственном верном смысле этого слова – поскольку бессмысленна, зла и жаждет стать реальной».
«Хоронзон есть рассеяние»,
«Имя Обитателя Бездны – Хоронзон, но на самом деле он не индивидуален. Бездна пуста от бытия; она заполнена всевозможными формами, каждая из которых в равной степени пуста, каждая, поэтому, есть зло в единственном верном смысле этого слова – поскольку бессмысленна, зла и жаждет стать реальной».
Идея того, что существует сила, препятствующая Осознанию, то есть – противящаяся творению в его психокосмическом аспекте – довольно древняя.
Еще в Шумере жрецы обнаружили, что существует сила, тёмная и невоплощенная, обитающая во тьме и пустоте. Они назвали ее Нам-тарру («отрезающий», «резатель»), и этот образ позднее стал символом неотвратимости смерти. Уже из этого имени ясно, что главной характеристикой этой силы является сила разделения, рассеяния (с этим согласен и Кроули).
Нам-тарру приносил смерть, ставя человека лицом к лицу с его собственными делами, и эти дела человека убивали его. Иными словами, сила Демона Пропасти обращает ток сознания в обратную сторону, извне вовнутрь, с периферии в центр, приводя сознание к угасанию.
Как бы там ни было, главной особенностью Демона Пропасти является именно отрицание сознания как такового. Это именно та сила, которая удерживает энергии в состоянии разбиения (швират), и она же удерживает сознание от овладения своими потенциями. Можно сказать, что Демон Пропасти – это эхо, пронесшееся от Разбиения сосудов, это – воспоминание об этом разбиении и его навязчивое повторение.
Еще раз повторим, что Сила Пропасти – абсолютно безликая, даже не просто безликая, а анти-личная, отрицающая сам принцип личности и индивидуальности, однако – вполне деятельная и активная. Столкновение с нею нередко приводит к полному распаду личности, к её дезинтеграции и самоаннигиляции.
С одной стороны, Демон Пропасти является необходимым условием развития, без него сознание единым скачком охватило бы все энергии Адира, и разом достигло своей полноты – а значит – вновь разбилось бы. Но с другой, именно поэтому этот Демон – враг сознания, препятствие на его пути. С одной стороны, именно градиент сознания обеспечивает его движение, но с другой – создаёт Пропасть, в которую можно сорваться.
Сознание сталкивается с Демоном Пропасти всякий раз, когда готово сделать решительный шаг в сторону своего расширения. Как только одна система описаний рушится, а другая – должна занять её место, возникает мгновение пустоты – и именно там обитает Резатель. В этой пустоте сознание сталкивается с самим собой, не отвлекаясь на «внешние» картины, и это столкновение может быть смертельно опасным. На деле быть «один на один с собой» — это не так уж прекрасно, как иногда говорят. Более того, личность, подобно уроборосу, способна поглотить себя, поскольку бинеры, родившие её актуальность, могут взаимонейтрализоваться. Возникает впечатление своей полной бессильности, ничтожности, растерянности.
Иными словами, сила Демона Пропасти ставит каждый элемент сознания в соответствие его бинерному аналогу, в результате чего противоположности поглощают друг друга. Общая картина при этом искажается до неузнаваемости: одни элементы сознания остаются прежними, а другие — заменяются их бинерными аналогами. В результате, получается полностью деструктивная картина. Каждый мотив личности найдет в Пропасти свой анти-мотив, каждое действие – своё противодействие. И сознание, наблюдающее это, парализуется. Причем все это противостояние возникнет из самого Психокосмоса. Таким образом, Демон натравливает личность саму на себя, и вряд ли найдется более опасный враг, чем такое «альтер эго».
Тьма и отчаяние овладевают сознанием, столкнувшимся со своими противоречиями, и не имеющим возможности бегства. И вместо того, чтобы извлечь силу из разности потенциалов, противостояние бинеров под действием Демона Пропасти толкает сознание к дезинтеграции. Ложь Демона заключается именно в представления противоречия, разделения в качестве последней реальности, в метании сознания между полюсами бинера вместо их синтезирования.
Однако очевидно, что победа над Демоном – в целостности. Если бинер уравновешивается синтезом, если сила разделения уравновешивается силой объединения – власть Пропасти рушится, Демон отступает.
Однако если в тёмных глубинах Психокосмоса находится скрытая сила единства, ее рождение приносит новую жизнь. Когда из глубины тьмы рождается нечто, соединяющее разделённые элементы, готовые погубить друг друга, в гармоничный Состав, Пропасть преодолевается. Когда триада торжествует над бинером, Сила разделения превращается из источника смерти в источник свершений. Таким образом, не стирание внутренних противоречий, но гармоничное их согласование – путь к преодолению Пропасти.
