Петр Могила
Administrator
Регистрация:2 Янв 2017
Сообщения:836
Реакции:26
Баллы:0
Пару лет назад писали о курском колдуне Уколе Фатееве, в XIX веке попавшем в руки местной Фемиды.
По материалам областного Гос-архива, 26 августа 1870 году в деревне Киселево Белгородского уезда
Курской губернии он, проходя по улице в изрядно пьяном виде, заявил двум крестьянкам:
«Что кричать перестали? Кричите!» И что-то нашептал под нос. После этого обе стали регулярно впадать
в беспамятство, днем и ночью крича «на голоса». Пришлось вызвать священника, служить молебен о здравии.
В том же году обострилось подобное заболевание у другой жительницы деревни, которым та страдала уже 4 года.
Бедная женщина обратилась за помощью к Уколу. Местный маг стал лечить ее «нашептанной» водой.
Перед применением как-то странно дул на нее, и с виду обыкновенная прозрачная жидкость вдруг
становилась очень мутной, в воде появлялось что-то, напоминавшее болотную тину.
Крестьяне заявили мировому судье, что Укол уже 8 лет насылает порчу на людей.
А затем приходит на помощь, «исцеляя» их за хорошие деньги. Дело тянулось долго.
На слушаниях в Курском окружном суде 22 сентября 1873 года всплыли дополнительные подробности
деятельности Укола Фатеева. Еще в 1867-м Петр Корабельников выдавал замуж дочь,
по старому курскому обычаю пригласив на торжество местного колдуна.
Накормил Укола досыта лучшими блюдами, напоил допьяна. Настало время запрягать, а тот говорит:
«Хоть пои, не пои меня, а сделаю так, что твоя лошадь не поедет». Конь вправду будто врос в землю.
Петр стал упрашивать расколдовать животное. Укол сжалился: «Ну, бог с тобой, поезжай».
И свадебный поезд тронулся.
Похожее чародейство было проделано и над лошадью крестьянина Василия Королева.
Когда он возвращался с ярмарки, его встретил Укол, сказав: «Смотри, что сделаю с твоей лошадью».
Дунул несколько раз в ноздри животному, добавил: «Теперь без матушкиной молитвы да без моей не поедешь».
Хотя лошадь потащила телегу, перед этим она встала на дыбы, сломав оглоблю.
Врачи, приглашенные на заседание, в один голос утверждали, что суд имеет дело не с так называемой
порчей или кликушеством, а с темным суеверием на почве нервных и психических расстройств.
Сам Укол никакой «вины» не признал. Суд постановил оправдать колдуна,
а судебные издержки возложить на российскую казну.
<i></i>По материалам областного Гос-архива, 26 августа 1870 году в деревне Киселево Белгородского уезда
Курской губернии он, проходя по улице в изрядно пьяном виде, заявил двум крестьянкам:
«Что кричать перестали? Кричите!» И что-то нашептал под нос. После этого обе стали регулярно впадать
в беспамятство, днем и ночью крича «на голоса». Пришлось вызвать священника, служить молебен о здравии.
В том же году обострилось подобное заболевание у другой жительницы деревни, которым та страдала уже 4 года.
Бедная женщина обратилась за помощью к Уколу. Местный маг стал лечить ее «нашептанной» водой.
Перед применением как-то странно дул на нее, и с виду обыкновенная прозрачная жидкость вдруг
становилась очень мутной, в воде появлялось что-то, напоминавшее болотную тину.
Крестьяне заявили мировому судье, что Укол уже 8 лет насылает порчу на людей.
А затем приходит на помощь, «исцеляя» их за хорошие деньги. Дело тянулось долго.
На слушаниях в Курском окружном суде 22 сентября 1873 года всплыли дополнительные подробности
деятельности Укола Фатеева. Еще в 1867-м Петр Корабельников выдавал замуж дочь,
по старому курскому обычаю пригласив на торжество местного колдуна.
Накормил Укола досыта лучшими блюдами, напоил допьяна. Настало время запрягать, а тот говорит:
«Хоть пои, не пои меня, а сделаю так, что твоя лошадь не поедет». Конь вправду будто врос в землю.
Петр стал упрашивать расколдовать животное. Укол сжалился: «Ну, бог с тобой, поезжай».
И свадебный поезд тронулся.
Похожее чародейство было проделано и над лошадью крестьянина Василия Королева.
Когда он возвращался с ярмарки, его встретил Укол, сказав: «Смотри, что сделаю с твоей лошадью».
Дунул несколько раз в ноздри животному, добавил: «Теперь без матушкиной молитвы да без моей не поедешь».
Хотя лошадь потащила телегу, перед этим она встала на дыбы, сломав оглоблю.
Врачи, приглашенные на заседание, в один голос утверждали, что суд имеет дело не с так называемой
порчей или кликушеством, а с темным суеверием на почве нервных и психических расстройств.
Сам Укол никакой «вины» не признал. Суд постановил оправдать колдуна,
а судебные издержки возложить на российскую казну.
