IPSISSIMUS
Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.258
Реакции:1.353
Баллы:113
Много-много лет назад, когда великий Энлиль построил на земле город Ниппур и населил его богами ануннаками, жизнь была скудной и бедной. Люди не знали зерна, не имели домашних животных, не умели делать ткани. Они питались травой и кореньями, пили воду из канав, ходили обнаженными.
И вот боги задумали улучшить жизнь на земле. Великий бог Ан собрал их всех на горе небес и земли, и там были созданы богиня зерна Ашнан и богиня овцеводства Лахар. Они должны были удовлетворить голод и жажду ануннаков. Но боги едят хлеб, пьют молоко и никак не могут остановиться. Тогда мудрый Энки предложил Энлилю спустить богинь на землю к людям.
Энлиль согласился и по его священному повелению Лахар и Ашнан поселяются среди людей. Сердца великих богов преисполнились радости, когда увидели они, что изобилие и богатство наполнили Страну.
Однажды, выпив вина, трудолюбивые и прилежные богини затеяли спор кто из них важнее и нужнее - Ашнан и ее земледелие или Лахар со своими овцами, молоком и шерстью. Они долго пререкались между собой, пока мудрый Энки не вынес свой приговор. Он объявил, что земледелие и скотоводство должны находиться в тесной связи, но первенство отдал Ашнан. Ибо только хлебом можно насытиться, он укрепляет тело, а вино веселит сердце. Хлеб и вино важнее для жизни, чем молоко и шерсть. Ашнан, питающая богов и людей, должна занимать первое место, а ее сестра Лахар должна чтить ее и признавать ее старшинство.
На Горе Небес и Земли,
Когда Ан сотворил Ануннаков,
Тогда еще имени Ашнан-Зерна не зародилось.
Не было создано.
Нитей Утту-Ткачихи в Стране не сотворили.
Уток и основу для Утту не очертили.
Овец не было, ягнята не множились.
Коз не было, козлята не множились.
Овца не рождала двойню.
Коза не рождала тройню.
Имени Ашнан, Изумрудносверкающей, Лахар-Овцы
Ануннаки и великие боги не знали.
Зерна тридцатидневки тогда не было.
Зерна сорокадневки тогда не было.
Зерна пятидесятидневки тогда не было.
Зерна мелкого, зерна горного, зерна отборного
Священного не было.
Одежды - того, чем прикрываются, - не было.
Утту-Ткачиха не рождена - повязка царственности
Не вознесена.
Владыка Вестник, владыка сиятельный не рожден.
Бог Шаккан на безводные земли не вышел.
Человечество тех далеких дней
Хлеба для пропитанья не знало,
Как обернуться одеждой, не знало.
Голыми по Стране бродили.
Словно овцы, ртами траву щипали.
Водою канав утоляли жажду.
Тогда на Земле Первоздания божьей,
В доме том, на Холме Священном,
Лахар-Овца и Зерно-Ашнан созданы были.
И в божьей трапезной собрав
Изобилие Овцы и Зерна,
Ануннаки Священного Холма
Вкушают и не наполняются.
Молоко загонов священных - эту сладость -
Ануннаки Священного Холма
Выпивают и не наполняются.
Священных загонов эта сладость -
Человечеству для поддержания силы жизни.
Тогда-то Энки и промолвил Энлилю:
"Отче Энлиль, Зерно с Овцою,
На Священном Холме сотворенные,
Со Священного Холма да будут спущены!"
И, согласно светлым словам Энки и Энлиля,
Овца и Зерно со Священного Холма были спущены.
Овцу они оградили загоном,
Взрастили ей богатые травы.
Для Зерна они устроили поле,
Даровали ей плуг, ярмо и упряжку.
Стоит Овца в своем загоне -
Пастырь загона, изобилие прелести.
Стоит Зерно в своей борозде -
Статная дева, излучение прелести,
От полей главу святую вздымая,
Благодатью небес наливается.
Восходят Овца и Зерно в сиянии,
Для народа они - благоденствие,
Для Страны - поддержание силы жизни.
Сути божьи исполняют праведно.
Ими житницы Страны наполнились,
Закрома Страны от них разбухли.
И когда в домы бедные, во прахе лежащие,
Они вступают - изобилием одаряют.
Куда вдвоем стопы они направляют -
Щедрость, груз их, нечто в дом прибавляет.
Там, где встанут они, - приумножение,
Там, где сядут они, - украшение.
Сердца Ана и Энлиля радуются.
Вино, что так сладко, они пили.
Пиво, что так вкусно, они пили.
Когда вина, что так сладко, они испили,
Когда пива, что так вкусно, они испили,
Средь полей орошенных затеяли ссору.
В трапезной в спор они вступили.
Зерно Овце так молвит:
"Сестра, я главная, я тебя превосходней!
Средь украс Страны я тебя блистательней!
Герою героев я даю мою силу,
Дабы он дворец наполнил славой,
В Стране безгранично простер свое имя.
Я - дар Ануннаков,
Я - нутро престолов.
Когда я даю мою силу герою,
Он отправляется на битву.
Он не чувствует своего тела,
Когда он, играя, идет по полю.
Я поддержка соседства и дружбы,
Я примиряю соседей в ссоре.
А когда я вхожу к плененному мужу,
Я судьбу ему решаю:
Свое сердце разбитое он забывает,
Его цепи и узы я разрываю.
Я Ашнан-Зерно, Изумрудносверкающая,
Я воистину дитя Энлиля! В овечьем загоне,
Пастушьей хижине, под небом пустыни,
Я - повсюду! Что можешь ты возразить на это?
Что ответить? Говори!" В ответ Овца Зерну молвит:
"Сестрица, что это ты сказала?
Ан, всех богов владыка,
С земли священной, с земли драгоценной
Воистину дал мне спуститься!
Нити Ткачества, грозное свечение царства,
Мне воистину он доверил!
Шаккан, гор повелитель,
Свои Сути-знаки пестро разукрасил!
Свое хозяйство ведет исправно.
От могучих кряжей до горных цепей страны враждебной
Он крутит нити,
Он направляет пращу, лук великий.
Я охрана войск отборных.
Я в полях мужей пропитанье.
Я мешок из кожи с водою прохладной,
Я - кожаные сандалии.
Я сладкое масло, богам воскуренье,
Я в растертом масле, в давленом масле, в кедровом масле,
В постоянных жертвах!
В моем одеянье сияющей белой шерсти
Царь веселится на своем престоле.
Мой облик - радость богам великим,
Сиянье и веселье их плоти.
Я вместе со жрецом очищающим,
Со жрецом-заклинателем,
Жрецом омывающим,
Когда они облачаются для святого обряда,
Я шаги мои с ними направляю
К святому светлому застолью!
А борона, а лемех, а вожжи -
Орудия всепоглощающей топи!
Что можешь ты возразить на это? Что ответить? Говори!"
Тогда Зерно Овце отвечает:
"Когда пивной хлебец в печке прожарится,
Когда сусло в печке проварится,
Сама Нинкаси их для меня смешает!
И все козлы твои, все бараны
Окончат жизнь на моем застолье!
От моих даров зависит, как на столе их расставят!
К моим дарам под небом пустыни
Твой пастух вздымает очи!
А когда я встаю в борозде посредь поля,
Мой земледелец твоего подпаска дубинкою изгоняет!
С полей тебя отправляют в места безлюдья,
И тебе оттуда не выйти -
Скорпионы, змеи, разбойные люди -
Все, что есть в пустыне, -
Твой приговор под небом пустыни!
Каждый день твой там сосчитан,
И палка с зарубками воткнута в землю!
И сколько б ни повторял твой пастух:
"Как много овец, как много ягняток,
Коз как много, как много козляток,
Когда пролетит ветерок, играя,
Когда промчит ураган, сбивая, -
Тростниковую хижину ты себе строишь!
Но когда пролетит ветерок, играя,
Но когда промчит ураган, сбивая,
Поднимаюсь, Ишкуру-грому равна я!
Я, Зерно, возрождаюсь героем
Остаюсь, стою не склоняясь!
А маслобойка, котел на ножках -
Украсы пастырства, твое достоянье!
Что можешь ты возразить на это? Что ответить? Говори!"
В ответ Овца Зерну молвит:
"Ты! Подобно Инанне небесной,
Ты возлюбленная коней!
Когда вражий пленник вместе с горным рабом
И с тем мужем, что бедных жену и детей оставил,
Веревкою связанные за локоть,
На гумно подымаясь,
С гумна спускаясь,
Палками глаза твои бьют, уста твои бьют,
Когда колосья твои точно в ступке разбиты,
И ты вздымаема южным и северным ветром,
И каменные жернова по тебе гуляют,
И лик твой ручными камнями перетирают,
А потом ты собою квашню заполняешь,
Пекарь рубит тебя и швыряет,
Пекарка раскатывает тесто.
А потом тебя ставят в печку
И вынимают тебя из печки.
А когда на стол тебя поставят,
Я пред тобою, ты за мною!
Зерно, поразмысли-ка сама получше -
Ты, как и я, - для поеданья!
Итак, на Сути твои взглянув,
С чего бы это мне быть за тобою?
Мельник, это ли не зло?
Что можешь ты возразить на это?
Как ты мне ответишь?"
Тогда сердце Ашнан-Зерна наполнилось горечью,
Она обратила голову к ссоре.
Зерно Овце так молвит:
"Ты! Гром-Ишкур твой владыка, Шаккан пастух твой,
Твое ложе - безводная пустыня!
Словно огонь, пожирающий дом и ниву,
Как воробей, влетающий в дом и ворота,
Входишь ты в нищих и слабых Страны.
Ну, склоню к земле я шею!
Но когда в деревянных мерках
Твои внутренности несут на рынок,
Когда твое собственное горло обернуто
Твоею же набедренной повязкой,
То один говорит другому: "Отвесь-ка мне мерку зерна
Для моей овцы!"
Тогда Энки Энлилю так промолвил:
"Отче Энлиль, Овца и Зерно,
Пусть обе они ходят вместе.
Серебра три доли их союз да упрочат - да не прервется,
Но две из них Зерну причитаются.
Пусть пред Зерном преклонят колени,
Дабы поцеловать ей ноги.
От восхода и до заката Солнца
Да будет имя Зерна прославлено,
Под ярмо Зерна да склоняют выи.
И пусть тот, кто серебром владеет,
Каменьями дорогими владеет,
Быков имеет, овец имеет,
В воротах того, кто Зерном владеет, пусть постоит,
Так денек проведет!"
Спор между Овцой и Зерном.
Овца осталась. Зерно вышло.
Отец Энки, тебе хвала!"
И вот боги задумали улучшить жизнь на земле. Великий бог Ан собрал их всех на горе небес и земли, и там были созданы богиня зерна Ашнан и богиня овцеводства Лахар. Они должны были удовлетворить голод и жажду ануннаков. Но боги едят хлеб, пьют молоко и никак не могут остановиться. Тогда мудрый Энки предложил Энлилю спустить богинь на землю к людям.
Энлиль согласился и по его священному повелению Лахар и Ашнан поселяются среди людей. Сердца великих богов преисполнились радости, когда увидели они, что изобилие и богатство наполнили Страну.
Однажды, выпив вина, трудолюбивые и прилежные богини затеяли спор кто из них важнее и нужнее - Ашнан и ее земледелие или Лахар со своими овцами, молоком и шерстью. Они долго пререкались между собой, пока мудрый Энки не вынес свой приговор. Он объявил, что земледелие и скотоводство должны находиться в тесной связи, но первенство отдал Ашнан. Ибо только хлебом можно насытиться, он укрепляет тело, а вино веселит сердце. Хлеб и вино важнее для жизни, чем молоко и шерсть. Ашнан, питающая богов и людей, должна занимать первое место, а ее сестра Лахар должна чтить ее и признавать ее старшинство.
На Горе Небес и Земли,
Когда Ан сотворил Ануннаков,
Тогда еще имени Ашнан-Зерна не зародилось.
Не было создано.
Нитей Утту-Ткачихи в Стране не сотворили.
Уток и основу для Утту не очертили.
Овец не было, ягнята не множились.
Коз не было, козлята не множились.
Овца не рождала двойню.
Коза не рождала тройню.
Имени Ашнан, Изумрудносверкающей, Лахар-Овцы
Ануннаки и великие боги не знали.
Зерна тридцатидневки тогда не было.
Зерна сорокадневки тогда не было.
Зерна пятидесятидневки тогда не было.
Зерна мелкого, зерна горного, зерна отборного
Священного не было.
Одежды - того, чем прикрываются, - не было.
Утту-Ткачиха не рождена - повязка царственности
Не вознесена.
Владыка Вестник, владыка сиятельный не рожден.
Бог Шаккан на безводные земли не вышел.
Человечество тех далеких дней
Хлеба для пропитанья не знало,
Как обернуться одеждой, не знало.
Голыми по Стране бродили.
Словно овцы, ртами траву щипали.
Водою канав утоляли жажду.
Тогда на Земле Первоздания божьей,
В доме том, на Холме Священном,
Лахар-Овца и Зерно-Ашнан созданы были.
И в божьей трапезной собрав
Изобилие Овцы и Зерна,
Ануннаки Священного Холма
Вкушают и не наполняются.
Молоко загонов священных - эту сладость -
Ануннаки Священного Холма
Выпивают и не наполняются.
Священных загонов эта сладость -
Человечеству для поддержания силы жизни.
Тогда-то Энки и промолвил Энлилю:
"Отче Энлиль, Зерно с Овцою,
На Священном Холме сотворенные,
Со Священного Холма да будут спущены!"
И, согласно светлым словам Энки и Энлиля,
Овца и Зерно со Священного Холма были спущены.
Овцу они оградили загоном,
Взрастили ей богатые травы.
Для Зерна они устроили поле,
Даровали ей плуг, ярмо и упряжку.
Стоит Овца в своем загоне -
Пастырь загона, изобилие прелести.
Стоит Зерно в своей борозде -
Статная дева, излучение прелести,
От полей главу святую вздымая,
Благодатью небес наливается.
Восходят Овца и Зерно в сиянии,
Для народа они - благоденствие,
Для Страны - поддержание силы жизни.
Сути божьи исполняют праведно.
Ими житницы Страны наполнились,
Закрома Страны от них разбухли.
И когда в домы бедные, во прахе лежащие,
Они вступают - изобилием одаряют.
Куда вдвоем стопы они направляют -
Щедрость, груз их, нечто в дом прибавляет.
Там, где встанут они, - приумножение,
Там, где сядут они, - украшение.
Сердца Ана и Энлиля радуются.
Вино, что так сладко, они пили.
Пиво, что так вкусно, они пили.
Когда вина, что так сладко, они испили,
Когда пива, что так вкусно, они испили,
Средь полей орошенных затеяли ссору.
В трапезной в спор они вступили.
Зерно Овце так молвит:
"Сестра, я главная, я тебя превосходней!
Средь украс Страны я тебя блистательней!
Герою героев я даю мою силу,
Дабы он дворец наполнил славой,
В Стране безгранично простер свое имя.
Я - дар Ануннаков,
Я - нутро престолов.
Когда я даю мою силу герою,
Он отправляется на битву.
Он не чувствует своего тела,
Когда он, играя, идет по полю.
Я поддержка соседства и дружбы,
Я примиряю соседей в ссоре.
А когда я вхожу к плененному мужу,
Я судьбу ему решаю:
Свое сердце разбитое он забывает,
Его цепи и узы я разрываю.
Я Ашнан-Зерно, Изумрудносверкающая,
Я воистину дитя Энлиля! В овечьем загоне,
Пастушьей хижине, под небом пустыни,
Я - повсюду! Что можешь ты возразить на это?
Что ответить? Говори!" В ответ Овца Зерну молвит:
"Сестрица, что это ты сказала?
Ан, всех богов владыка,
С земли священной, с земли драгоценной
Воистину дал мне спуститься!
Нити Ткачества, грозное свечение царства,
Мне воистину он доверил!
Шаккан, гор повелитель,
Свои Сути-знаки пестро разукрасил!
Свое хозяйство ведет исправно.
От могучих кряжей до горных цепей страны враждебной
Он крутит нити,
Он направляет пращу, лук великий.
Я охрана войск отборных.
Я в полях мужей пропитанье.
Я мешок из кожи с водою прохладной,
Я - кожаные сандалии.
Я сладкое масло, богам воскуренье,
Я в растертом масле, в давленом масле, в кедровом масле,
В постоянных жертвах!
В моем одеянье сияющей белой шерсти
Царь веселится на своем престоле.
Мой облик - радость богам великим,
Сиянье и веселье их плоти.
Я вместе со жрецом очищающим,
Со жрецом-заклинателем,
Жрецом омывающим,
Когда они облачаются для святого обряда,
Я шаги мои с ними направляю
К святому светлому застолью!
А борона, а лемех, а вожжи -
Орудия всепоглощающей топи!
Что можешь ты возразить на это? Что ответить? Говори!"
Тогда Зерно Овце отвечает:
"Когда пивной хлебец в печке прожарится,
Когда сусло в печке проварится,
Сама Нинкаси их для меня смешает!
И все козлы твои, все бараны
Окончат жизнь на моем застолье!
От моих даров зависит, как на столе их расставят!
К моим дарам под небом пустыни
Твой пастух вздымает очи!
А когда я встаю в борозде посредь поля,
Мой земледелец твоего подпаска дубинкою изгоняет!
С полей тебя отправляют в места безлюдья,
И тебе оттуда не выйти -
Скорпионы, змеи, разбойные люди -
Все, что есть в пустыне, -
Твой приговор под небом пустыни!
Каждый день твой там сосчитан,
И палка с зарубками воткнута в землю!
И сколько б ни повторял твой пастух:
"Как много овец, как много ягняток,
Коз как много, как много козляток,
Когда пролетит ветерок, играя,
Когда промчит ураган, сбивая, -
Тростниковую хижину ты себе строишь!
Но когда пролетит ветерок, играя,
Но когда промчит ураган, сбивая,
Поднимаюсь, Ишкуру-грому равна я!
Я, Зерно, возрождаюсь героем
Остаюсь, стою не склоняясь!
А маслобойка, котел на ножках -
Украсы пастырства, твое достоянье!
Что можешь ты возразить на это? Что ответить? Говори!"
В ответ Овца Зерну молвит:
"Ты! Подобно Инанне небесной,
Ты возлюбленная коней!
Когда вражий пленник вместе с горным рабом
И с тем мужем, что бедных жену и детей оставил,
Веревкою связанные за локоть,
На гумно подымаясь,
С гумна спускаясь,
Палками глаза твои бьют, уста твои бьют,
Когда колосья твои точно в ступке разбиты,
И ты вздымаема южным и северным ветром,
И каменные жернова по тебе гуляют,
И лик твой ручными камнями перетирают,
А потом ты собою квашню заполняешь,
Пекарь рубит тебя и швыряет,
Пекарка раскатывает тесто.
А потом тебя ставят в печку
И вынимают тебя из печки.
А когда на стол тебя поставят,
Я пред тобою, ты за мною!
Зерно, поразмысли-ка сама получше -
Ты, как и я, - для поеданья!
Итак, на Сути твои взглянув,
С чего бы это мне быть за тобою?
Мельник, это ли не зло?
Что можешь ты возразить на это?
Как ты мне ответишь?"
Тогда сердце Ашнан-Зерна наполнилось горечью,
Она обратила голову к ссоре.
Зерно Овце так молвит:
"Ты! Гром-Ишкур твой владыка, Шаккан пастух твой,
Твое ложе - безводная пустыня!
Словно огонь, пожирающий дом и ниву,
Как воробей, влетающий в дом и ворота,
Входишь ты в нищих и слабых Страны.
Ну, склоню к земле я шею!
Но когда в деревянных мерках
Твои внутренности несут на рынок,
Когда твое собственное горло обернуто
Твоею же набедренной повязкой,
То один говорит другому: "Отвесь-ка мне мерку зерна
Для моей овцы!"
Тогда Энки Энлилю так промолвил:
"Отче Энлиль, Овца и Зерно,
Пусть обе они ходят вместе.
Серебра три доли их союз да упрочат - да не прервется,
Но две из них Зерну причитаются.
Пусть пред Зерном преклонят колени,
Дабы поцеловать ей ноги.
От восхода и до заката Солнца
Да будет имя Зерна прославлено,
Под ярмо Зерна да склоняют выи.
И пусть тот, кто серебром владеет,
Каменьями дорогими владеет,
Быков имеет, овец имеет,
В воротах того, кто Зерном владеет, пусть постоит,
Так денек проведет!"
Спор между Овцой и Зерном.
Овца осталась. Зерно вышло.
Отец Энки, тебе хвала!"
