Мистические стихи разных поэтов.

[Darina_678]

Слово

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому, что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангельи от Иоанна
Сказано, что слово это Бог.

Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества,
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.

Николай Гумилёв.

 

[Darina_678]

Баллада

Пять коней подарил мне мой друг Люцифер
И одно золотое с рубином кольцо,
Чтобы мог я спускаться в глубины пещер
И увидел небес молодое лицо.

Кони фыркали, били копытом, маня
Понестись на широком пространстве земном,
И я верил, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.

Много звездных ночей, много огненных дней
Я скитался, не зная скитанью конца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.

Там, на высях сознанья — безумье и снег,
Но коней я ударил свистящим бичем,
Я на выси сознанья направил их бег
И увидел там деву с печальным лицом.

В тихом голосе слышались звоны струны,
В странном взоре сливался с ответом вопрос,
И я отдал кольцо этой деве луны
За неверный оттенок разбросанных кос.

И, смеясь надо мной, презирая меня,
Люцифер распахнул мне ворота во тьму,
Люцифер подарил мне шестого коня —
И Отчаянье было названье ему.

Николай Гумилёв.

 

[Raina]

В тихий вечер на распутье двух дорог
Я колдунью молодую подстерёг,
И во имя всех проклятых вражьих сил
У колдуньи талисмана я просил.
Предо мной она стояла чуть жива,
И шептала чародейные слова,
И искала талисмана в тихой мгле,
И нашла багряный камень на земле,
И сказала:
"Этот камень ты возьмёшь, -
С ним не бойся, - не захочешь, не умрёшь.
Этот камень всё на шее ты носи
И другого талисмана не проси.
Не для счастья, иль удачи, иль венца, -
Только жить, всё жить ты будешь без конца.
Станет скучно - ты верёвку оборвёшь,
Бросишь камень, станешь волен, и умрёшь

Федор Сологуб

 

[smern666]

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

(А. Блок)

 

[Darina_678]

И этот дождь...

...И этот дождь закончится, как жизнь...
И наших душ истоптанная местность
с провалами изломов и кривизн
вернется в первозданную безвестность.

Там, в темноте, Предвечная Река
к своим пределам тени предков гонит,
и мечутся, как звери,
облака под взмахами невидимых ладоней,
и дождь, слепой, неумолимый дождь,
питая переполненную сушу,
пророчеством становится, как дрожь
художника, рождающего душу.

...И наши голоса уносит ночь...
Крик памяти сливается с пространством,
с молчанием, со всем, что превозмочь
нельзя ни мятежом, ни постоянством...
Не отнимая руки ото лба,
забудешься в оцепененье смутном,
и сквозь ладони протечет судьба,
как этот дождь, закончившийся утром.

Владимир. Леви.

 

[Darina_678]

И каждый вечер так...

И каждый вечер так:
в холодную постель с продрогшею душой,
в надежде не проснуться,
и снова легион непрошенных гостей
устраивает бал... Чтоб им в аду споткнуться!

Нет, лучше уж в петлю.
Нет, лучше уж любой,
какой-нибудь кретин, мерзавец, алкоголик,
о лишь бы, лишь бы Тень он заслонил собой
и болью излечил - от той, последней боли...

О, как безжалостно поют колокола,
как медленно зовут к последнему исходу,
но будешь жить и жить, и выплачешь дотла и страсть,
и никому не нужную свободу...

Владимир Леви.

 

[Darina_678]

Ночные мотыльки летят..

Ночные мотыльки летят и льнут к настольной лампе.
Рай самосожженья.
Они себя расплавят и распнут
во славу неземного притяженья.
Скелеты крыльев, усиков кресты,
спаленных лапок исполох горячий,
пыльца седая - пепел красоты,
и жажда жить, и смерти глаз незрячий...

Смотри, смотри, как пляшет мошкара
в оскале раскаленного кумира.
Ты о гипнозе спрашивал вчера.
Перед тобой ответ земного мира.

Закрыть окно? Законопатить дом?
Бессмысленно. Гуманность не поможет,
пока Творец не даст нам знать о том,
зачем Он создал мотыльков и мошек,
зачем летят живые существа
на сверхъестественный огонь, который их губит,
и какая голова придумала конец для всех историй любви...
(Быть может, глядя в бездну бездн,
Создатель над Собой Самим смеется.
Какая милость тем, кому дается искусство и душевная болезнь!..)

Летят, летят... В агонии счастливой
сгорают мотыльки - им умереть не страшно,
а с тобой все справедливо,
не жалуйся, душа должна болеть, но как?

Владимир Леви.

 

[Darina_678]

Она колдует..

Она колдует тихой ночью
У потемневшего окна
И страстно хочет, чтоб воочью
Ей тайна сделалась видна.

Как бред, мольба ее бессвязна,
Но мысль упорна и горда
Она не ведает соблазна
И не отступит никогда.

(Н. Гумилёв)

 

[Darina_678]

Подарок женщине.

Вы ослепительно прекрасны!
Я в этом деле знаю толк.
Ах, Ваша кожа так атласна!
Ах, Ваши волосы – как шёлк!

Фигурка Ваша – безупречна,
Признаюсь честно, не юля.
Какая грудь! Какие плечи!
Какие ножки, ой-ля-ля!

Ах, нет достойного сравненья,
Чтоб описать Ваш нежный взгляд.
Какая грация в движеньях!
Как эротичен Ваш наряд!

И аромат у Вас особый –
Так пахнут яблоки в саду.
Я Вам принёс одно для пробы…
Кусайте ж, Ева! Ну, я жду!

(Евгений Меркулов)

 

[Darina_678]

Женщина и Кошка

Она играла с кошкой. Странно,
В тени, сгущавшейся вокруг,
Вдруг очерк выступал нежданно
То белых лап, то белых рук.
Одна из них, сердясь украдкой,
Ласкалась к госпоже своей,
Тая под шелковой перчаткой
Агат безжалостных когтей.
Другая тоже злость таила
И зверю улыбалась мило...
Но Дьявол здесь был, их храня.
И в спальне темной, на постели,
Под звонкий женский смех, горели
Четыре фосфорных огня.

Поль Верлен.
Перевод В. Брюсова

 

[Darina_678]

Чернокнижник.

Чёрное вино, как мысли грешника,
Горькая печаль в душе бокала.
Зеркало, израненное трещиной,
И свеча, как жертва ритуала.

Проникая в тайны полнолуния,
Совмещая мифы и реальность.
Так отшлифовать своё безумие,
Чтоб признали бред за гениальность.

Резать вечность мыслью, словно бритвою.
Мерить свет слепыми мотыльками,
И на мостовой, годами сбитою,
Отыскать свой философский камень.

Из норы за хвост удачу вытянуть,
Сатану погладить против шерсти,
Бросить кости, чтоб увидеть Истину,
И найти противоядье смерти.

О чинах и слухах не тревожиться,
Став изображеньем на медали,
Чтоб вокруг все крысы и ничтожества
Лишь заслышав имя, трепетали.

Каждый день до грани, до отчаянья
Падать камнем и взлетать, как птица.
И уйти, внезапно, без прощания,
Чтоб через столетья возвратиться.

(Айрин Зэд)

 

[Darina_678]

О, как незаметно..

О, как незаметно травой поросла
Тернистая жизни дорога...
Жила ль я? Как будто бы и не жила
И не уповала на Бога.

И вроде бы двигалась, ела, спала,
Любила, детишек рожала,
Шутила, смеялась, кого-то ждала,
Ночами в подушку рыдала.

Но снова и снова на мысли себя
Ловлю, ощущая тревогу:
Была ль я? И в чем этот смысл бытия,
Полжизни прожитой без Бога?..

И, чувствуя пропасть немой пустоты,
Замру на церковном пороге...
О, как не хватало мне той полноты,
Нечаянно найденной в Боге!

Надежда Шулепова.

 

[Darina_678]

За окном тихо плачет дождь...

За окном тихо плачет дождь
Над ее непонятной судьбой.
Он ушел, и его не вернешь.
Да и надо ли? Бог с тобой.
В сонный город спускается ночь,
Занимается теплый свет.
За окном тихо плачет дождь,
И его рядом с нею нет.
Она выйдет на темный балкон,
Она молча посмотрит вниз,
И, стряхнув черно-белый сон,
Она встанет на скользкий карниз.
Она сделает шаг вперед,
Сердце сладко замрет в груди...
Вы решили - она упадет?
Что вы. Нет. Она полетит...

( Роберт Рождественский).

 

[Darina_678]

Вот сумерки легли...

Вот сумерки легли, и слабый свет,
когда вопрос яснее, чем ответ,
и отзвуки отчетливей звучанья.
Приходит час Учителя Молчанья,
закат заката... Тише, он пришел...

Мир гасится. Еще один укол,
и замолчит Поющий Фехтовальщик
и грядет ночь. Ты догадался, мальчик,
любовь проста и встретиться легко,
но меркнет свет и звезды далеко.

Владимир Леви.

 

[Ализа]

Ars regia

Озноб свободы, - а не сласти власти
Нам позднее признанье принесло.
Любезный брат, чернорабочий Мастер,
Благословенно наше ремесло!

В родстве – с неторопливыми веками,
Преобразуя в золото – свинец,
Ты сам себе – и каменщик, и камень,
Творение Господне - и творец.

Трудов вседневных светлая основа
Сближает, – на последнем этаже
Звучание утраченного слова
И графику небесных чертежей.

Дорога к Храму, - долгая дорога, -
Смиряет ученический азарт…
И, - с наших лиц – взыскующе и строго, -
Глядят Хирама вечные глаза.

(Мастер Евгений)

 

[адель]

Ведьмы умеют плакать.

Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»

Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»

Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»

Дороги и тропы истоптаны черным котом.
А в городе дождь и промерзлая эта слякоть.
Шутила сквозь слезы, когда я напомнил о том…
«Ты разве забыла, что ведьмы умеют плакать?»

 

[Эйнлун]

ГОРОД ТЬМЫ.
Ночь своею нежной тайной
Привлекает и манит
В танце дьявол с бледной дамой
Дочкой тьмы мне быть сулит
Поскорей бы приоткрылась
Дверь сказаний колдовских,
Я б за ней как дымка скрылась,
Избежав тревог людских.
Так возьми ж меня за руку
Ангел зла и темноты,
Укради меня , и скуку,
В пепел жалкий преврати.
Знаю, там моя обитель,
Верю,- этот день придет,
Мой уродливый грабитель
Тропкой звездной уведет.
Там ,где нет добра и ласки
Только ветер с пустотой,
И вокруг мерцают маски,
Увлекая за собой.
Город смерти и печали,
В нем смешаюсь я с толпой,
Там меня так долго ждали,
Там найду я свой покой.
Средь разломанных деревьев
Буду с ветром я играть,
И в заброшенных селеньях
Стон могильный ощущать.
Здесь когда-то жили люди,
Были радость и любовь…
Свет сюда прийти забудет
Мертвый дождь не смоет кровь.
Ночь уж в день не превратится
Не увижу вновь рассвет,
В этом мире я – царица,
Дьявол пишет мой портрет.
27.02.1997.

 

[Nazarov]

ПЕСНЯ ОФИТОВ

Белую лилию с розой,
С алою розою мы сочетаем.
Тайной пророческой грезой
Вечную истину мы обретаем.

Вещее слово скажите!
Жемчуг свой в чашу бросайте скорее!
Нашу голубку свяжите
Новыми кольцами древнего змея.

Вольному сердцу не больно...
Ей ли бояться огня Прометея?
Чистой голубке привольно
В пламенных кольцах могучего змея.

Пойте про ярые грозы,
В ярой грозе мы покой обретаем...
Белую лилию с розой,
С алою розою мы сочетаем.

Владимир Соловьев, 1876 год.

 

[Камелия]

Nazarov, какой красивый мистицизм! Прелесть.

 

[Камелия]

Чёрный маг

Ветер над спящей рекой, шелест дремлющих трав…
Кто-то пойдёт за тобой, кто-то встанет, упав,
Чтобы продолжить свой путь - или падать опять,
Снова посмев у тебя на дороге стоять,
Кто-то зажмёт в кулаке сталь,
Кто-то пойдёт налегке вдаль…
Вряд ли ты вспомнишь о них, и, пожалуй, ты прав.

На берегу этой медленной тихой реки
Время само невзначай замедляет шаги.
Время стоит пред тобой, ты стоишь перед ним,
Оба - в молчанье- и прошлое тает, как дым,
Как на рассвете звезды свет,
Как на песке у воды след.
Время - такой же бродяга, как сотни других.

В реку роняет луна серебро и мечты
Гладит прохладной ладонью русалок хвосты -
Тех, что недвижно лежат на речном берегу,
Древние клады на илистом дне стерегут,
Волосы чешут и снов ждут,
Травы полночных лугов жнут.
В их равнодушных глазах отражаешься ты -

Ты, проходящий одним из видений их снов,
Ты, никогда не считавший бегущих веков,
Ты, откровения ищущий в лунной ночи,
Ты, о кого спотыкаются солнца лучи,
Домом избравший навек мрак,
Ныне уж не человек - маг,
Чёрный Воитель, избегнувший светлых оков.