Divider

СВЯТЫЕ ИМЕНА ПЛАМЕНИ

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
Мифы, связанные с огнем, относятся к наиболее ранним пластам мифологического творчества. Человек стал человеком лишь благодаря приручению самой опасной и самой чистой стихии, обладание которой обеспечило ему возможность выживать в экстремальных погодных условиях и защищаться от хищных зверей. Добывание и использование огня является наиболее явным признаком превращения проточеловека в человека разумного. В мифологическом сознании первобытного человека огонь был поставлен в привилегированное положение по отношению к другим стихиям, поскольку природа его появления долгое время оставалась неясной. В огне древний человек явственно видел воплощение божества, волю небес, указующий перст Бога и т.п. Ареалы расселения первой волны индоевропейцев не совпадают с зонами повышенной вулканической активности, а посему огню, кроме как от удара молнии взяться и неоткуда было. К молнии даже современный человек, вооруженный научно-техническим знанием о природе электричества, относится благоговейно. Можно только предполагать, какой священный трепет испытывали первобытные люди при ударах грома, разрядах молнии и виде неизвестно откуда возникающего огня.
Огонь - основа жизни, основа государства, основа семьи. Все арийские народы видели в огне светоносное, теплотворное начало, способное изгонять болезни и побеждать силы мрака. Именно полому культ огня занял центральное место в религиозных воззрениях индоевропейцев. Иранские огнепоклонники хранили «вечный огонь» не только в домашних очагах, но и в храмах огня- в Риме в храме Весты горел вечный огонь, поддерживаемый весталками -предназначенными для этого жрицами-девственницами- у литовцев перед идолом Перкунаса вайделотки дубовыми дровами непрестанно поддерживали неугасимый огонь Зничь. Литовцы - близкие родственники белорусов называли огонь Вечным Отцом.

КУЛЬТ ОГНЯ В РЕЛИГИИ ЗАРАТУШТРЫ

В зороастризме огню отводится исключительная роль - он считается высшим творением Ахурамазды. В Ривайатах Заратуштра вопрошает Ахурамазду:
- Что имеет большую ценность телесный мир или Атар, Огонь Ахурамазды?
- Огонь, ответил Ахура. - Атар, священная огненная стихия. Он ценнее телесного мира, ибо, если бы не было Огня, не мог бы существовать и мир. Я сотворил огонь из собственного разума, а его сияние - из Бесконечного Света Анграоша.
Огонь разлит по всему космосу и пребывает во всех его живых творениях, кроме храфстры - порождений злокозненного Ахримана. В авестийской традиции огонь почитали под именем Атар, которое в среднеперсидской форме трансформировалось в Адур. Все народы индоиранского региона с древнейших времен поклонялись огню. По представлениям индоиранцев, огонь воплощал Истину-Ашу и был ее зримым проявлением в реальном мире. Возлияние алтарному огню составляло важнейшую часть ежедневного религиозного ритуала. Считалось, что жертвенное возлияние огню увеличивает силу истины и правды в мире, ибо истина - дух огня. Зороастрийцы, продолжая традицию древних ариев, наделяли огонь качествами подателя благ, удачи и счастья.


Алтарь огня. Реконструкция.

Ведический Агни, занимающий одно из ведущих мест в индуистском пантеоне, полностью соответствует иранскому Атару. Функции Агни очень близки функциям иранского божества «огненной молитвы» Нарья-Санха - постоянного спутника Атара. Так же, как и Агни, имеющий эпитет Нара Шанса («Хвала мужей огню»), авестийский Нарья-Санха символизирует молитвенную силу, возносящую на небеса запах жертвенных благовоний, возлитой хаомы и просьбы людей к богам. Согласно ранним верованиям, молитва, обращенная к жертвенному алтарному пламени, обладает большей магической силой, ибо ее возносит к небесам сам Нарья-Санха — посредник между людьми и Изедами. Таким образом, через посредство огня устанавливается духовная взаимосвязь между миром людей и миром Истины. Нарья-Санх как одна из ипостасей Атара прославляется в «Ясне» 17.1, где он выступает в качестве божества, связующего алтарные огни малых локальных храмов с главным зороастрийским огнем Адур-Варахран.





зороастрийские алтари огня в Накшти-Рустами

Персы, будучи одним из народов индоевропейской группы, возвели культ огня на недосягаемую высоту истинного священнодействия. Если в других индоевропейских традициях почитание этой стихии ограничивалось поклонением огню как семейному пенату либо охранителю государства, то в религии Заратуштры огонь предстал в образе видимого тела Творца вселенной Господа Ахура-мазды. Атар тесно связан с космическим законом Аша, установленным Творцом, он в качестве животворной нематериальной субстанции пропитывает собой весь космос, наполняя жизненной энергией создания Хормазда.
Образ Атара пехлевийские источники представляют в пяти ипостасях, позволяющих понять, насколько емким и объемным было представление зороастрийцев об огненной стихии. Первая и невидимая ипостась огня - «огонь, который в телах животных и людей». Его называют Вохуфрйана, он наполняет тело жизненной энергией, согревает его и обеспечивает течение физиологических процессов. Видимое проявление внутреннего огня — блеск в глазах. Когда
Атар-Вохуфрйана покидает человека вместе с последним его дыханием, тело коченеет и становится добычей демонов. Вторая ипостась огня - Узваришта - «огонь, который в растениях», символизирующий жизненную силу, содержащуюся в зерне, заставляющую его расти, превращаться в растение, цвести и плодоносить. Эта ипостась огня связана с передачей генетического материала. Третья ипостась Атара — космическая, воплощающая собой энергию звезд и Солнца. Берсизава - «Огонь, пылающий перед Господом на небесах». Четвертая ипостась огня - небесная, это огонь молнии, поражающий бесов, главное оружие всех богов-громовников индоевропейских пантеонов. Зороастрийцы называли огонь молнии именем Вазишта. Спеништа - «земное» пламя храмовых алтарей и домашних очагов — пятая ипостась Атара. Считается, что когда Атар Спеништа снизошел на землю, от него были зажжены все священные сакральные огни зороастрийской религии. Это видимый, близкий и даже отчасти прирученный огонь, согревающий, настраивающий на религиозный лад и освещающий жизненный путь человека.


домашние алтари огня

Огонь для зороастрийцев является лишь символом величия Господа, также как для христиан символом смерти и воскресения Христа является крест. Зороастрийцы поклоняются не самому огню, а той высшей светоносной космической субстанции, которая воплощается в плазменном состоянии вещества в виде чистой энергии. Посему называть зороастрийцев огнепоклонниками равносильно тому, что назвать христиан крестопоклонникми.
Первые зороастрийцы видели в природных стихиях воплощение божественных энергий, а потому не нуждались в храмах, устраивая богослужения под открытым небом. Геродот, описывая религию персов, утверждал: «Что касается обычаев персов, мне известно, что они таковы. В их обычаи не входит изготовление и воздвижение статуй, храмов и алтарей, а тех, кто так поступает, они считают глупцами, я думаю потому, что они никогда не считали богов подобными людям, как это делают эллины- но они называют весь небесный свод Зевсом и ему совершают жертвоприношения на высочайших вершинах гор. Они приносят жертвы также Солнцу, Луне, земле, огню, воде и ветрам».

алтарь огня на сасанидской монете

Центром зороастрийских ритуалов во все времена был огонь. Под небесным куполом нерукотворного храма огонь, взятый из домашнего очага, превращался в центр религиозной жизни общины. Когда от кочевого образа жизни ираноязычные арии перешли к оседлому земледелию, возникли первые стационарные алтари огня, которые некоторое время все еще оставались храмами под открытым небом. Примеры тому сохранились в Экбатанах - столице Мидии и Пасаргадах - столице Парса (раннеахеменидская эпоха IX-VIII веков до нашей эры).
Храмовое поклонение явилось поздним введением в религию Заратуштры. Зороастризму было уже около двух тысяч лет, когда был воздвигнут первый храмовый комплекс для поклонения негасимому пламени священного огня маздаяснийцев. Первые зороастрийские храмы были возведены в царствование Артаксеркса II (404-359 годы до н.э.) из династии Ахеменидов, возможно, в подражание вавилонским обычаям. Культ статуй, который также пытался учредить Артаксеркс II, был отвергнут жречеством как слишком радикальное изменение религиозных традиций зороастризма. Вместо рукотворных статуй в центре зороастрийского святилища был воздвигнут алтарь вечно горящего огня, постоянно поддерживаемый приставленными к нему жрецами.


Алтарь огня в зороастрийском храме

Традиция строгого убранства храмов огня сохранилась до настоящего времени. Молитвенная комната устроена исключительно просто, в ней нет ни статуй, ни каких-либо выразительных архитектурных элементов. На стенах и потолках отсутствуют фигурные и орнаментальные композиции. Внимание верующих сосредоточено только на жаровне с огнем, и ничто не может отвлечь от созерцания огня, живого образа бога. «Чистое пламя символизирует того, кто сам является вечным светом», - говорят последователи религии Зороастра. В освещении зороастрийских храмов, даже находящихся в скальных гротах и пещерах, не допускается никаких источников искусственного света, которые могли бы затмить славу божественного света священного пламени и света солнца, лучи которого проникают в святилище через оконные проемы и отверстия в потолке.
Святилище расположено в углублении храма, в нем находится непосредственно святыня - чаша с вечно горящим огнем. Из этого священного сосуда во время проведения литургии берутся угли и на жаровне выносятся в общий молитвенный зал. Рядовые верующие, приближаясь к священным вратам, за которыми горит вечный огонь, совершают глубокий поклон и оставляют в качестве пожертвования дрова для огня. Молитву каждый творит индивидуально, вознося свои чаянья непосредственно к богу. Жрецы же от имени верующих мирян совершают обряд Ясны, взывая к самому Творцу мироздания Ахурамазде и его ангелам Изедам — высшим небесным сущностям, («достойным поклонения» в переводе с персидского). Уходя из храма, верующие уносят с собой щепотку золы, чтобы положить ее в собственный домашний очаг, и тем самым продлить благодатное действие храмового огня.
Три главных храмовых огня в зороастрийской традиции имели сакральное значение и вместе с тем символизировали три сословия иранского общества - воинов, жрецов и общинников - скотоводов и земледельцев. Огонь, по преданию зажженный самим Кави Виштаспой, Атар-Виштасп (позднее, Адур-Гушнасп) находился в Мидии, в иранском Азербайджане в районе Шиза и был посвящен царю и воинскому сословию. Огонь Хварны - божественной благодати Атар-Фарнбаг был посвящен жреческому сословию и находился в персидском городе Истахр. Огонь Митры Атар-Бурзин-Михр - третий сакральный огонь зороастрийской религии был местом паломничества простого люда и находился в Хорасане (Парфия). По мусульманской легенде, этот огонь погас в ночь рождения пророка Мухаммеда. Погасший огонь на алтаре Весты возвестил скорое падение Рима. Погасший огонь на алтаре Атар-Бурзин-Михр стал предвестником разрушения империи Сасанидов и вытеснения зороастризма исламом.

Незыблемость вечно горящего пламени символизировала величие и могущество Ирана. Устойчивость власти шахиншаха ставилась в прямую зависимость от устойчивости горения и чистоты храмового огня. Персидские цари были лично заинтересованы в поддержании религии и потому всячески заботились о процветании храмов огня. Некоторые шахиншахи на наскальных рельефах изображены совершающими служение алтарному пламени.
Ардашир Папакан - первый царь из династии Сасанидов в 227 году н.э. основал родовой коронационный храм огня в местности Накш-и Раджаб. Последующие Сасаниды также основывали храмы огня для церемоний коронации и совершения ежегодных паломничеств. Традиция изображения алтаря огня на реверсе персидских монет получила распространение еще в эпоху Ахеменидов (еще со времен Дария I) и продолжалась более тысячи лет.


Алтарь огня на реверсе Сасанидской монеты

Посещение храма огня для зороастрийцев было делом сугубо добровольным, но все же очень желательным. В «Избранных заветах древних мудрецов», принадлежащих к пехлевийским текстам, праведным зороастрийцам рекомендовано: «Трижды в день ходи в Храм Огня и воздавай должное Огню- ибо тот, у кого вошло в привычку ходить в Храм Огня и приносить ему почитание, будет благословлен большей долей как земного богатства, так и святости». Приношения храмовому огню, горящему в большой чаше, иногда достигающей высоты 2 м, совершаются пять раз в течение суток и всякий раз сопровождаются пением религиозных гимнов и церемонией препоясывания священным поясом кушти - символом зороастрийской веры. В качестве приношений огню используются сухие дрова и благовония. Пехлевийские тексты всячески подчеркивали важность питания огня сухой древесиной. В тексте «Арда Вираз намаг», описывающем путешествие праведного Вираза в иной мир, повествуется о его встрече с богом огня Атаром. Атар порицает Вираза за то, что тот клал в огонь мокрое дерево. Вираз говорит богу огня: «В том мире я всегда подкладывал тебе семилетнюю древесину», на что Атар отвечает: «знай, что однолетняя древесина много суше, чем семилетняя. Когда ты выдерживаешь дерево больше года, оно собирает влагу и становится мокрым, и ты передай эти мои слова людям». Влажная древесина дымит при горении, а дым зороастрийцами считался порождением духа зла. Когда Ахриман обрушился на материальный мир, он нанес ужасный вред небу, воде, земле и огню. Напав на огонь, он осквернил его дымом. Чтоб избежать присутствия дыма при религиозных обрядах, то есть избежать, таким образом, нападения Ахримана, неизменно предписывается употребление сухой топливной древесины. Кроме того, малое пространство храмов огня, наполняющееся дымом от горения мокрого дерева, становилось непригодным для проведения продолжительных литургий.
В отличие от представителей других индоевропейских религиозных традиций, зороастрийцы в качестве приношений огню использовали только сухие дрова, благовония и масло. Заратуштра - основоположник первой этической религии, восстал против кровавых жертвоприношений и осквернения огня жертвенной кровью. Своим последователям он настойчиво запрещает убивать быков, а в знаменитой «Гате Быка» (Ясна 29) Заратуштра объявляет, что Ахурамазда назначил его защитником быка. Жрецы всех других индоевропейских религиозных традиций, кроме иранской, еще много веков продолжали сжигать в священном пламени ритуальных костров мясо посвященных богам быков и овец. Заратуштра же возвел огненную стихию в ранг очищающей космической силы, обладающей высшей святостью. Посему осквернять огонь жертвенным, а уж тем более, трупным мясом (как это делали индусы, греки, балты и кельты) для зороастрийцев немыслимо. Они абсолютно убеждены, что кремация - порождение духа зла Ангроманью и его попытка осквернить священную стихию огня.
В религии Заратуштры огню отведена роль объективного космического судьи, наказывающего грешников и воздающего по заслугам праведникам. В Гатах (Ясна 34, строфа 4) Заратуштра говорит: «Огню твоему, о Ахура, могущественный судия, мы желаем быть для верующего человека ощутимо приятным, о Мазда, а для враждебного человека видимо болезненным, согласно мановению твоей руки». В Бундахишне, своде космологических представлений зороастрийцев, говорится, что река расплавленного металла сжигает злого человека со зловонием, но что хороший человек проходит сквозь нее, как через теплое молоко. «Бог Огня и Бог Айрияман расплавят металлы в холмах и горах, и они потекут по земле подобно рекам. И они побудят всех людей пройти через этот расплавленный металл, и это сделает их чистыми. И тому, кто спасен, это покажется прогулке через теплое молоко, но тот, кто осужден, ощутит его именно как расплавленный металл». И далее: «И змей Гочихар будет сожжен в расплавленном металле- и расплавленный металл потечет дальше в ад. И весь смрад и порча, которые были в аду, будут сожжены этим расплавленным металлом, и ад будет очищен. И дыра в аду, через которую напал Дух Разрушения, будет запечатана этим расплавленным металлом, и земля, которая была в аду, будет вынесена наверх, на широкий простор материального мира».
К судебной функции огня как высшего восстановителя справедливости относятся и, так называемые, огненные ордалии. В истории зороастризма известно несколько случаев, когда первосвященники для доказательства собственной правоты подвергали себя ордалии: им на грудь выливали расплавленную медь, температура плавления которой достигает 800°С, но они, тем не менее, оставались в целости и сохранности. К таким знаменитым подвижникам зороастризма относятся Адурбад и Мехр-Нарсе. Адурбад, сын Мараспента, жил в период царствования Шапура II (309-379), во время религиозных споров, появления христианства на территории персидской империи и возникновения многочисленных сект. Чтобы опровергнуть взгляды сектантов и доказать истинность зороастрийской веры, Адурбад добровольно принял на себя ордалию расплавленной меди, из которой вышел совершенно невредимым. Персидские Ривайаты так описывают героическое деяние первосвященника: «Адурбад произнес: «Лейте расплавленный металл мне на грудь. Если он прожгет меня, вы говорите правду- если же он не прожгет меня, вы должны омыть свои головы от вероотступничества и оставить все сомнения насчет доброй маздаяснийской религии».
Память об этом чудесном событии поддерживалась как доказательство правоты взглядов зороастрийской ортодоксии. Царь Шапур II объявил, что взгляды Адурбада являются единственно правоверными. «После того, как Адурбад стойкостью доказал неизменность своих взглядов, царь заявил перед всеми представителями других сект, доктрин и школ мудрости: «Теперь, когда мы видели религию здесь, на земле, мы не потерпим ложных религий и в этом мы будем исключительно ревностны».
Эсхатологическая иранская идея очищения мира от зла в огненной реке расплавленного металла получила дальнейшее развитие в учении о мировых периодах, существенно повлиявшем на Гераклита, Пифагора и других греческих философов. Ван-дер-Варден в «Рождении астрономии» писал: «Мы должны предположить, что иранская идея испытания огнем перешла в Вавилон ранее конца шестого века до н.э. и была там соединена с древними вавилонскими идеями о потопе и мировых периодах. Из Вавилона учение о периодически повторяющихся огненных катастрофах перешло в Грецию».
Очищающая сила огня является наиважнейшим качеством этой священной стихии. Именно поэтому зороастрийцы так беспокоились о чистоте огня, ибо как огонь сможет очистить человечество от грехов перед Фрашегирдом, если он сам будет осквернен? В Ривайятах всячески поддерживается значимость чистоты огня. Ахурамазда поведал Заратуштре о том, как при создании мира Огонь умолял творца не создавать его в материальном мире в форме Атара Спеништа: ведь если будет создан огонь, люди станут неподобающим образом с ним обращаться и в его пламени будут сжигать мусор, тем самым оскверняя чистейшую стихию. Ахурамазда вопросил Бессмертных Святых: «Если я внемлю Огню и не создам его в материальном мире, я не смогу сотворить мир. Что же лучше - сотворить мир или обречь огонь на осквернение?».
Амеша Спента (Бессмертные Святые) решили, что телесный мир должен быть сотворен, и в нем должно быть материальное воплощение огня — пламя Спеништа. Творец Ахурамазда возвестил, что всякий, кто станет осквернять огонь, будет наказан пребыванием в аду до Фрашегирда — последнего дня, когда все пройдут через испытание огнем и лишь после того, как полностью очистятся от зла, обретут вечные нетленные тела.
Пехлевийский текст «Арда Вираз намаг», повествующий о посмертной судьбе людей и воздаянии за грехи, пророчит тяжкую участь тем, кто при жизни осквернял огонь. Вернувшись с того света, Арда Вираз писал: «И увидел я души мужчин и женщин, подвешенные в аду вниз головой, и скопище скорпионов, змей и прочей ползучей нечисти пировало в их телах, изъедая их насквозь. И я спросил: «Сколь тяжек грех и исцелима скверна, которая, их души поразив, в обитель паразитов превратила?» Сраоша благочестивый и бог Атар ответили: «Это души людей, которые в мире не заботились об огне и воде. Они вносили грязь в огонь и воду, оскверняли его нечистотами и мертвечиной, а также умышленно гасили пламя огня».
Традиция поклонения огню глубоко вошла в сознание народа. Несмотря на века господства Ислама в Иране и прилегающих странах, в Средней Азии еще долго сохранялись пережитки огнепоклонничества. Н.А. Ханыков писал: «Несмотря на строгость соблюдения обрядов ислама в Бухаре есть обычай, сильно порицаемый духовенством, праздновать всякую весну так называемую «суннитскую среду», напоминающую наш канун Купалы. После заката солнца разводят костры и прыгают через пламя. Больных лечат огнем, обводя их три раза вокруг костра и заставляя прыгать через него- кроме того, зажигают факелы и заставляют больного смотреть на пламя, причем больного легко ударяют по спине, приговаривая: «ступай болезнь в пустыни, ступай в озера». К этому нужно добавить, что зажиточные люди после рождения ребенка зажигают в течение сорока ночей под колыбелью новорожденного свечу - с тем, чтобы отогнать от него злых духов».
 

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
КУЛЬТ ОГНЯ И ПОКЛОНЕНИЕ ПРЕДКАМ В СЛАВЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ

Арийским народам свойственно было представление об огне как о защитнике семьи, покровителе рода. Изображения пенатов - предков-благодетелей и защитников рода у древних римлян всегда ставились у домашнего очага, также и древние персы считали, что пламя домашнего очага связано с фравахаром - жизненной энергией рода. Так, зороастрийцы считают, что душа Заратуштры снизошла с небес на огонь в доме Спитамы, и только с пламени домашнего очага она перешла на бабушку Заратуштры - старейшую в роду женщину, а уже с нее на дочь — мать будущего пророка. Белорусы, как один из арийских народов, имели подобные представления о «домашнем» огне, и даже сохранили их до недавнего времени. Как писал А. Е. Богданович, отец поэта Максима Богдановича, в этнографическом очерке «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов»: «В воззрениях белорусов огонь является одной из основ семьи, домашним пенатом, началом целебным и всеочищающим. Особенно это сказывается в захолустных местностях. Там в каждой семье стараются поддерживать свой огонь, тщательно загребая горячие уголья в печурку. Он вздувается по мере надобности. При переходе из одного жилья в другое, при семейном разделе, несут с собою огонь из домашнего очага». В тщательно поддерживаемом огне белорусы видели защитника и целителя, изгоняющего всякую «немочь», хранителя дома и опекуна семейства. В понимании наших предков негасимый огонь символизировал жизненную силу, энергию продолжения рода, благодать и богатство. На Полесье его так и называли - «багацце». Огня из очага старались не одолжать, особенно во время праздников, поскольку верили, что вместе с огнем из дома может уйти благосостояние. Некоторые крестьяне, по той же причине, и в обыкновенные дни опасались давать чужим людям горячие угли из своего очага, а если и давали, то при условии, чтобы те же угли были возвращены, хотя бы и потушенные.



Когда из дома родителей огонь переносили в дом, построенный для молодоженов, то вместе с этим огнем на новый дом распространялась благодать предков и покровительство праотца Чура. Исследователь славянского наследия А. Е. Богданович писал: «Огонь в качестве древнего родового пената, скрепляет различные родственные союзы. Так невеста, прибывшая в дом жениха, чтобы «освоиться» в нем, кланяется очагу и прикасается к нему руками. То же делает и жених, идущий в другую семью». Этот белорусский обряд полностью соответствует фрагменту из свадебной церемонии древних римлян, во время которой невеста кланяется предкам (пенатам) мужа, изображения которых стоят на каминной полке, а глава семейства отводит ей место у очага, тем самым как бы включая ее в круг семьи. Таким образом, белорусский культ огня - домашнего пената восходит к временам индоевропейской общности, когда к огню относились как к важнейшему родовому божеству.
Культ огня и культ предков занимают центральное место в микрокосмосе славянина. Их почитали в лице единого домашнего божества Чура. «Вечно живой» и «вечно молодой» Чур абстрактен (первопредка, как и Бога, никто никогда не видел), а потому может довольствоваться приношениями, содержащими универсальную энергию - деревом, горящим в печи. Те же предки, чей образ жив в памяти, требуют более живой пищи и потому для них устраиваются поминальные столы со вполне реальными угощениями.
Славяне — традиционалисты. Из поколения в поколение передавая накопленный опыт, наш народ сумел сохранить свою самобытность, свои обычаи и традиции, обряды и песни. Одним из самых важных достояний белорусской культуры является, сохранившийся по сей день, культ предков, напрямую связанный с культом матери-земли.
Для белорусов предки — не просто слово, это, скорее, действующие персонажи реальной жизни. Согласно древним воззрениям белорусов, весной, вместе с оживлением природы, с пробуждением ее от зимнего сна, оживают души мертвых и выходят на белый свет. Раньше люди полагали, что они нуждаются в пище и питье, и потому 3-4 раза в год устраивали специальные поминальные дни со столами и угощениями для предков. Такие празднично-поминальные дни назывались «Дзяды» и «Бабы». В знак уважения к покойным в такие дни тщательно убирали дома, словно бы к приему дорогих гостей, накрывали стол белой скатертью, на стол ставили кутью, хлеб-соль и другие обрядовые блюда. Ритуальным блюдом заупокойной тризны считались маленькие блины, которые по этому случаю приготовлялись в каждом семействе. Перед образами зажигали свечу и призывали предков отведать приготовленное угощение. Глава семейства, по очереди перечисляя имена всех своих умерших родственников, после произнесения каждого имени наделял призванного предка отдельным блином. Во время этого обряда вся семья хранила благоговейное молчание. Накрытый для предков стол оставляли на ночь, считая, что они непременно придут на угощение. Утром остатки обрядовой трапезы раздавали птицам и нищим. «Дзяды», правда, уже не так торжественно, празднуются и теперь.
«Радауница» отличается от других «дзядоу» тем, что в этот день поминальная трапеза устраивается не в доме, а непременно на могилках. Куличи, сыр, яйца и другие остатки пасхальных яств заворачивают в белую скатерть и несут на кладбище, где и поминают покойного. В настоящее время этот праздник приурочен к пасхальным праздникам, в чем прослеживается слияние дохристианской языческой традиции поминовения предков с евангельским мотивом воскресения Христова. На могиле покойного непременно оставляют крашеное яйцо, которое в древние времена считалось славянами символом вечной жизни, а в современной христианской традиции символизирует воскресение Христово. Не только у белорусов, но и у всех славянских народов яйцо делается необходимой принадлежностью, как при торжестве Христова Воскресения, так и при поминовении усопших. В древности яйцо символизировало целостность мира, не только Солнце, но и вся Вселенная уподоблялась огромному яйцу. Расхожее латинское выражение Ab ovo («от яйца») напоминает о том, что в древности люди начало всего видели в яйце. В яйце заключена новая жизнь, и в этом смысле яйцо, как дар покойному, являет собой надежду на его скорое «воскресение», рождение в этом мире. Древние белорусы, как и большинство некрещеных народов, верили, что смерть не имеет окончательной власти над бессмертной человеческой душой, и потому обряды поминовения усопших подобно обрядам зазывания весны, несли в себе некое начало, побуждающее души умерших к возвращению в этот мир.
Наличие у белорусов культа предков является одним из наиболее архаических «пережитков» языческого прошлого. Интересен тот факт, что белорусы поминали не только недавно ушедших в мир иной предков, но и тех, память о ком потускнела, а то и вовсе растворилась за давностью времени. В сознании народа сформировался даже образ некоего божества-охранителя рода, предка-прародителя, защищающего своих потомков. Это сугубо семейное родовое божество по функциям напоминает римского пената, охраняющего родовое поместье. Имя покровителя рода - Чур или Щур. Какой-либо мифологической истории, связанной с этим божеством до нас не дошло, но этимологические исследования на базе сохранившихся слов, пословиц и поговорок позволяют осуществить схематическую реконструкцию образа Чура. Пращур - название отдаленного предка, производное от «Щур», употребляемое не только белорусами, но также русскими и украинцами, дает основание предполагать, что Чур — божество родовое, родоначальник, который и после смерти помогает своему роду и охраняет его членов от козней темных сил. Всем известно заклятие, употребляемое для ограждения от нечистой силы: «Чур меня!», которое является не чем иным как обращением за покровительством божества Чура. Другое производное белорусское слово от этого же имени «чураться» («зачураться») означает призвать Чура и тем оградить себя от нечистой силы, а также значит провести черту мелом или углем на полу, за которую, согласно поверью, никакая нечистая сила не может перейти. Герои народных белорусских сказок таким образом «чураются», когда им приходится иметь дело с нечистой силой. Из этого можно заключить, что в стародавние времена Чур мог быть охранителем границ родовых владений, преграждающий путь злым духам за черту, межу, определяющую границу своей земли. Как писал исследователь белорусской старины А. К. Киркор: «Бугры, или небольшие курганчики, нередко огороженные частоколом, насыпанные на границах участков, как межевые знаки, состоят под особым попечением Чура, и никто не посмеет разрыть такого бугра из опасения разгневать божество. Во время Радауницы белорусы закапывали по четырем сторонам родового земельного участка яйца и прочую снедь для умилостивления Чура.
В то же время Чур является домашним пенатом, так что каждый дом, каждое семейство имеет своего Чура, охранителя домашнего очага, преследующего и отгоняющего демонов мрака». В выражениях «Чур мое!», «Чур вместе!», «Чур, я первый!» первопредок Чур является защитником прав собственности. Выражение «отчураться хаты и таты» означает решительный отказ от чего-либо, но раньше, судя по всему, оно означало отказ от родового имущества и рода, выход из-под владения Чура и разрыв с родом, с «бацькаушчынай».

Белорусский бог Чур имеет полное соответствие в образах славянского Рода, римского Пената, иранского Фравахара, что говорит о глубокой древности происхождения этого родового божества. Культ божества Чура находится в тесной связи с культом огня и покровителя домашнего очага или печи Запечника, Дымового или Домового. В отличие от остальных почивших предков, Чур-Домовой считается живым до тех пор, пока жив род и не разорено родовое гнездо. Чур активно участвует в жизни потомков, являясь неким связующим звеном между миром живых и миром мертвых. Считалось, что через него можно обращаться ко всем умершим предкам, поскольку Чур является одновременно прародителем и аккумулятором жизненной энергии всего рода. Он получает свою долю приношений постоянно во время приготовления пищи, в то время как остальные «спящие» предки пробуждаются к поминальным тризнам лишь несколько раз в году.



Приношения огню и приношения Чуру - суть одно и то же - это поленья, Чурки, Чурбаны. Дым от сгорающих дров возносится к небу, где пребывают души почивших предков, донося до них молитвы и просьбы живущих на земле потомков. Подобный способ «передачи» на небо просьб и пожеланий широко известен у индоевропейских народов от Греции до Скандинавии. Греки с этой целью воскуривали фимиам, славяне бросали в огонь душистый чабрец, кельты сжигали можжевельник, а скандинавы - мох. В христианских церквах дым от ладана не только отгоняет нечистую силу, но и обеспечивает молитвам верующих скорейшее достижение небес. Белорусы, долгое время поклонявшиеся Чуру как огню, горящему в печи, сохранили до последнего времени одно из самых ранних религиозных представлений европейцев, связывающее культ огня и культ предков в единое целое.
Самое значительное из всех поминальных празднеств белорусов - Радоуница посвящено весеннему обновлению природы. Радость от встречи с весной, радость от встречи с возвратившимися к жизни предками нашла отражение даже в самом названии поминального праздника «Радовница» (от слова радоваться). Радовница напрямую связывает культ предков с культом живительных сил природы и самой матери-земли, воскресающей от зимнего сна. Эти представления восходят еще к временам общности индоевропейских народов, свидетельством чему - сохранившийся в персидском календаре первый весенний месяц года Фравардин — месяц предков (фравашей), в течение которого оживает растительность, а вместе с ней воскресают и души предков. Первый месяц весны до XIV века и у славян был первым месяцем года. Началом года считался момент весеннего равноденствия, происходящего в марте. Март - латинское название месяца, соответствующего иранскому фравардину, происходит от имен близнечной пары первопредков человечества - Мартьи и Мартьяны, что означает «жизнь смертная». Корень mrt присутствует во многих словах индоевропейской группы языков, связанных с кругом понятий, символизирующих смерть. Месяц март связан со смертью, которая в диалектическом смысле обеспечивает новое рождение. Старики умирают, освобождая дорогу молодым, предки уходят на небо, оставляя землю потомкам, но они воскресают в каждом новом поколении своих внуков и правнуков.
Смерть старого года и рождение нового происходит в марте (кстати, астрономический, объективно научный новый год начинается 20—21 марта с весеннего равноденствия). Даже христианское исчисление религиозных праздников приурочивается к этому моменту. Праздник праздников, Светлое Воскресение Христово отмечается в первое воскресение после первого полнолуния после весеннего равноденствия. В исчислении даты Пасхи учитывается годичный солнечный, месячный лунный и планетарный семидневный недельный цикл, что безоговорочно свидетельствует о приятии первыми церковными патриархами, составлявшими христианские месяцесловы, объективных астрономических закономерностей. Как показала дальнейшая история, христианский календарь оказался весьма «пластичным», удачно приспособившись к существующему аграрному календарю древних славян.
На Фоминой неделе, сразу после празднования Радоуницы, белорусы справляли, так называемую, «свадьбу комина». К этому времени комин белили и охорашивали, украшая зеленью - плавуном, брусничником, хвоей, бросали в огонь кусочки масла и сала (это ему свадебное угощение). «Подливать масла в огонь» - обряд древний, описанный еще в Ригведе и Авесте, где церемония жертвоприношения огню названа «Ясна». Когда вспыхивает огонь, действительно, становится ясно, светло, бесы бегут прочь. Праздник жертвоприношения огню в белорусской народной традиции совпадает с праздником поминовения предков, из чего можно заключить, что в понимании древних славян огонь был стихией, согревающей, оберегающей род и обеспечивающей его продолжение. Белорусы в своих традиционных верованиях и обрядах сохранили суть древнейших религиозных представлений индоевропейцев.

КУЛЬТ ОГНЯ В ДРЕВНЕМ РИМЕ


Гестия (Веста) - богиня домашнего очага.

Культ огня, в римской мифологии воплощенного в образе богини Весты, восходит к древнейшим индоевропейским традициям. Древние римляне видели в огне священного очага городской общины и отдельных домов божество, именуемое ими Вестой. Согласно античной мифологии, Веста (огонь) была первым ребенком Кроноса (времени) и Реи (пространства). Огонь - первая стихия, возникшая из пустоты при рождении мира, он наполнил своей животворной энергией все последующие творения и дал толчок к эволюционному развитию вселенной. Веста, воплощающая в образном миропонимании римлян идею светоносности и чистоты, в отличие от других божеств греко-римского пантеона не имела каких-либо антропологических признаков. Овидий в «Фастах», воздавая хвалу богине, говорит: «Веста - это горящий и яркий огонь, и вы не увидите тела, рожденного из пламени. Ни Веста, ни огонь не имеют облика. Изогнутая крыша храма Весты не содержала ни одного образа, ни одной статуи». В образе Весты мы видим древнейшие черты огненного божества, восходящего еще к временам индоевропейской общности. В поклонении огню римляне сохранили возвышенную чистоту и религиозный пиетет, столь свойственный религии огнепоклонников. Иран и Рим разделяют тысячи километров, но в основе культур, созданных иранским фарном и римским гением, лежит глубоко уважительное, благоговейное отношение к огню, объединяющее многие индоевропейские народы. И персы, и римляне считали огонь первой стихией, возникшей в пространственно-временном континууме, и те и другие видели в огне единственную неоскверненную стихию. Овидий называет огонь чистейшим элементом (Ovid. Fast. VI218 след.).


Слева направо: Гестия, Гефест, Афродита, Арес, Деметра, Гермес...


Храм Весты в Риме. Александр Андреевич ИВАНОВ (1806-1858.

Последователи Зороастра считали, что огонь неподвластен влиянию духа зла Ангроманью, римляне же видели в огне образ чистой девственной Весты, отказавшейся от брачных предложений Аполлонa и Меркурия. Веста дала клятву навсегда оставаться девственницей, за что Юпитер наградил ее привилегиями: для смертных она самая почитаемая богиня- ей поклоняются во всех храмах и у домашнего очага, из всех богов ее призывают первой. Не меньшими привилегиями в обществе пользовались весталки — жрицы Весты, поддерживавшие священный огонь, который символизировал устойчивость, благоденствие и величие Рима и никогда не доложен был гаснуть. Веста почиталась как покровительница государства, поэтому святилища Весты находились в каждом городе. Ей воздвигались алтари в центрах городов как охранительнице общественных союзов. Когда жители покидали родной город, они увозили с собою огонь, взятый на алтаре этой богини, для того, чтобы зажечь огонь на новом месте. Подобным же образом поступали древние персы, бережно перенося храмовый огонь при необходимости устройства нового храма.
Веста как олицетворение очага считалась семейным божеством. Если в городе был храм Весты, то он считался центром всех семей города, а сама Веста почиталась величайшей из богинь. Общественные здания Римской империи, в которых поддерживался священный огонь, назывались Пританеумами, в них устраивались приемы чужестранцев и пиршества в их честь. Весту причисляли к числу пенатов (духов-охранителей Рима), и магистраты, вступая в должность, первым делом приносили жертвы пенатам и непосредственно Весте.
Культ Весты носил скорее общественный, нежели сугубо религиозный характер, и потому эта богиня имела мало отдельных, посвященных только ей храмов. Главным очагом, центром, как для богов, так и для людей, справедливо считался очаг Весты на Олимпе, на котором горел небесный огонь. Из земных храмов наибольшим почтением пользовались храмы в Дельфах, городе, считавшемся центром вселенной, и в Риме.
Храм Весты в Риме располагался на Капитолийском холме. Священный огонь поддерживали шесть девушек из лучших семей, тщательно отбиравшиеся по морально-нравственным и внешним критериям, соответствующим образу жрицы великой богини. Они выполняли свои обязанности в течение 30 лет: первые десять лет посвящались обучению, следующее десятилетие жрицы отправляли культ Весты, поддерживая священный огонь и выполняя сопутствующие ритуалы, а последние десять лет передавали свой опыт молодым весталкам. После 30 лет служения богине весталки имели право вернуться к своим семьям и даже выйти замуж. Их нравственная чистота и целомудрие стали причиной огромного уважения, которым они пользовались в обществе.


Весталки, совершающие обряд


Весталка с факелом. Античная скульптура.

На улице они показывались в сопровождении ликтора, который нес перед ними символы власти и величия - фасции (пучки прутьев с секирой). Если весталкам попадались по дороге осужденные на казнь, они могли отменить приговор и именем богини даровать жизнь. Где бы весталки ни появлялись, им всюду оказывались почести и отводились самые почетные места. Считалось, что только девственно чистые весталки имеют право хранить священный огонь римского государства. Нарушение весталками обета целомудрия, согласно общественному мнению, грозило бедствиями для Рима и наказывалось смертью весталки и ее соблазнителя. Дурным предзнаменованием для Священного города считался погасший на алтаре Весты огонь. Если такое случалось, то огонь добывали посредством увеличительного стекла, либо трением одного куска дерева о другой, так как всякий другой огонь, за исключением небесного, считался нечистым. Хотя угасание огня на алтаре Весты считалось дурным предзнаменованием, но в первый день нового года (а год у римлян когда-то начинался 1 марта и был приурочен весеннему равноденствию) огонь специально гасили и зажигали вновь трением священного дерева о дерево, а от него зажигались огни очагов курий.


Праздник сошествия небесного огня

Христианский пасхальный праздник сошествия священного огня в Иерусалиме, от которого ежегодно зажигаются огни в других храмах, определенно напоминает священную церемонию в храме Весты. Подобный обычай имеет глубокие корни в древнем культе огня, некоторые элементы которого сохранились в славянской языческой традиции: на Ивана Купала праздник очистительного огня - с помощью трения дерева разводился общественный костер в центре поселения, от огня которого зажигались и домашние очаги.
Судьба государства в понимании римлян была связана со священным пламенем, горящим на очаге Весты, а посему упразднение христианским императором Феодосием школы весталок и окончательное погашение священного пламени Римской империи, имевшее место в 389 г. от Рождества Христова, было воспринято как знак скорого падения Рима, что действительно произошло спустя некоторое время. Это не удивительно, поскольку сама идея государственности Рима была напрямую связана с культом Весты, в храме которой хранился палладий - залог мощи Рима, привезенный Энеем из Трои. Круглый храм Весты располагался непосредственно около жилища царя - regia, что подчеркивает связь Весты с царской харизмой, в чем отразилась связь с общеиндоевропейскими представлениями. Возможно, в глубокой древности царь был верховным жрецом Весты, подобно тому, как глава фамилии - жрецом семейного очага. Общинный характер культа Весты исследователи сомнению не подвергают.
Однако, Веста в древнем Риме имела не только общегосударственное значение, но и сугубо частное, индивидуальное, являясь покровительницей отдельных семей. Ни один человек не покидал своего жилища, не прочитав перед очагом молитвы, ведь очаг - домашнее божество, земное воплощение Весты. Как охранительница рода, Веста причислялась и почти отождествлялась с домашними богами и предками-покровителями живых членов семьи. Огонь домашнего очага, который римляне старались поддерживать так же тщательно, как весталки оберегали государственный огонь, символизировал благоденствие семьи и святость родственных уз. Для римлян и этрусков Веста, а для греков Гестия олицетворялась домашним очагом, на котором всегда горит священный огонь, поддерживаемый всеми членами семьи. В каждом античном доме находился алтарь Весты-Гестии, на котором под слоем пепла должны были постоянно оставаться горящие угли. Огонь, горящий на очаге Весты, должен был быть защищен от всякой грязи, ни одно преступное и недостойное деяние не должно было свершиться при свете священного пламени. Если священный огонь гас, его разжигали, совершая религиозный обряд. Поймав луч солнца, две деревянных палочки терли друг о друга до появления пламени. Только такой, освященный солнцем огонь, считался благословенным.


огненное жертвоприношение

В античные времена семейная трапеза в определенном смысле была религиозным обрядом, центром которого был домашний очаг, на котором готовили пищу. Перед тем, как приступить к трапезе, совершалось жертвоприношение огню, состоявшее в возлиянии вина и масла. Когда пламя поднималось, считалось, что домашнее божество соединилось с семьей. Духи предков, маны, обитавшие вблизи очага, почитались как охранители дома и призывались к участию в каждой семейной трапезе.
Очаг Весты, находившийся в центральной части дома, был центром семейной жизни. Вдали от общественной жизни у домашнего очага семья находила мир и покой. Здесь, под пристальным взором домашних богов - Пенатов и Ларов, должны были существовать только любовь, согласие и чистые целомудренные нравы. В древние времена очаг был символом семейной жизни, счастье которой основывалось на моральных качествах женщины - хранительницы домашнего очага. Веста, покровительница семьи, оберегала семейный очаг от всего дурного, она была ближе к людям, чем все остальные боги греко-римского пантеона. Ее место посреди дома, подобно скромной девственнице она удаляется от шумной общественной жизни, избегая общения с другими богами. Именно поэтому почти не существует ее изображений и в мифологии она занимает весьма скромное место.
Поскольку Веста является охранительницей семьи, и очаги религии этой богини находились в каждом доме, свадебные церемонии римлян проходили не в храмах и не во дворцах бракосочетания, а вблизи домашнего очага. Обрядовая сторона свадебной церемонии по сей день сохранила элементы древнего священнодействия, о подлинном смысле которых сейчас мало кто догадывается. Рассмотрев свадебную церемонию древних римлян, мы не только найдем параллели дню сегодняшнему, но и обнаружим глубинную связь между различными народами индоевропейской группы, сохранившими в своих верованиях и обрядах поклонение огню как домашнему пенату - защитнику и покровителю семьи.
Свадебная церемония римлян состояла из трех обрядов, и все они исполнялись у очага — религиозного центра каждой отдельной семьи. Первый обряд состоял в церемонии прощания невесты со своим домом и собственными предками. Жених в присутствии всех членов семьи, собравшихся у очага, просил у отца невесты руки его дочери. Отец невесты приносил жертву Весте и предкам в виде возлияний огню, и когда огонь начинал ярче гореть, объявлял дочери, что он позволяет ей покинуть домашний очаг и отказаться от ее предков, поскольку отныне предки мужа и его семейный очаг должны стать ей незримой опорой в жизни. Без родительского благословения свадебный обряд теряет всяческий смысл, поскольку отец, как старший в роду, символизирует собой совокупную волю предков и выступает непосредственно от их имени.
После торжественного прощания с отчим домом молодую девушку, одетую в белые одежды с покрытой головой (дабы не была узнанной) везли в дом жениха, у порога которого разыгрывалась церемония похищения невесты. Молодая не должна была самостоятельно входить в дом своего супруга, иначе в противном случае она навсегда оставалась бы чужой в новой семье. Прячась за спины провожавших ее женщин, невеста как бы просила их защиты, и те делали вид, что действительно не хотят отпускать ее. После подобия борьбы и уплаты выкупа жених подхватывал невесту и на руках вносил ее в стены своего дома, стараясь, чтобы ноги ее не коснулись порога. Невеста должна была символически родиться в новой семье и впоследствии стать ее органичной частью. Для этого разыгрывался обряд похищения невесты, которую как спеленатое дитя жених на руках вносит в дом.
Третий свадебный обряд состоял в знакомстве невесты с предками мужа, изображения которых находились у домашнего очага, и которые с этого момента должны были стать ее собственными предками и предками ее детей. В это время на очаге с молитвами и религиозными гимнами в честь Весты пекли ритуальный хлеб, который молодые должны были съесть вместе, поделив его между собою и остальными членами обновленной семьи. С этого момента невеста окончательно входила в состав новой семьи, ей отводили место у домашнего очага, что символизировало ее причастность всему, что происходило и должно произойти в доме. С этих пор она должна была приносить жертвы предкам мужа, а не своим собственным. Свадьба являлась для невесты вторым рождением, и с этого момента, очаг, горящий в новом жилище, становился для нее охраняющим божеством.
Смена невестой фамилии в настоящее время символизирует не просто переход в другую семью, но и причастность ее к новому фравахару (родовому древу). Familia - «семья» в переводе с латинского. Легкомысленно относиться к перемене фамилии просто преступно по отношению к собственным предкам. В древности переход в другую семью воспринимался как переход под покровительство других предков, которые с момента свадьбы воспринимались женихом или невестой как собственные. В старинной белорусской свадебной песне отец семейства просит благословения божьего для своих детей «роженых и суженых», что свидетельствует о том, что пришедшая в дом невеста, продолжательница фамилии, воспринималась как собственное дитя. Невеста, берущая фамилию мужа, должна осознавать, в какой род она вступает, и носителями какой генетики будут ее дети. Ритуалы родительского благословения и принятия в новую семью-фамилию были распространены практически повсеместно и имели принципиальное значение для большинства народов, а посему не могут расцениваться как простой пережиток прошлого. Каждый из нас - звено в длинной цепи рождений, связывающей прошлое и будущее. От нашего выбора, совершаемого в настоящем, зависит судьба потомков, что налагает на людей, живущих здесь и сейчас ответственность перед будущим не только собственного рода, но и того народа, представителем которого он является. Ведь священный огонь почитался в древности не только как покровитель отдельных семей, но и как защитник государства и народа в целом. Современный свадебный ритуал возложения венков у вечного огня восходит к древнейшим религиозным представлениям и символизирует не просто дань памяти неизвестному солдату, но обращение к фравахару целого народа с просьбой о благословении и защите будущей семьи.
Огонь - стихия животворная, к нему обращались за помощью в ритуалах, призванных обеспечить плодородие людей и скота. Купальские костры, через которые прыгает молодежь на ночном празднике летнего солнцестояния, символизируют не только очистительную природу огненной стихии, но и силу огня как средоточия космической и сексуальной энергии. Магическая функция огня и его роль в продолжении рода проявлена во многих свадебных ритуалах и первобытных обрядах любовной магии, сохранившихся в ритуальной части языческих празднеств. Совместные прыжки через огонь в ночь любви, бросание сквозь огонь купальских венков (языческих символов бракосочетания), пускание по воде венка с зажженной свечой на встречу судьбе в поисках суженого, - эти и многие другие ритуалы свидетельствуют о том, что славяне видели в огне божество, способствующее любви и продолжению рода.

Подобные языческие ритуалы известны и у других народов индоевропейской группы. Культ священного огня был распространен по всей территории Европы, о чем свидетельствуют сохранившиеся у североевропейских народов праздники Бельтайна, Самайна, летнего и зимнего солнцестояний, ритуальным центром которых всегда был священный огонь. Эти праздники были призваны увеличить жизненную силу и благосостояние людей, которое напрямую зависело от плодовитости животных. В тяжелые годы, когда наступали мор, засуха и голод, зажигали даже, так называемые, «огни нужды», призванные обеспечить плодовитость скота и защитить его от болезней. В этом ритуале участвовали двое девственных подростков, мальчик и девочка, которые разжигали посредством трения сухих деревянных палочек два костра на некотором расстоянии друг от друга. Затем между этими кострами прогоняли скот, чтобы тот оставался здоровым и плодовитым.

АНТИЧНЫЕ ГИМНЫ, ПОСВЯЩЕННЫЕ БОГИНЕ ОГНЯ

К ГЕСТИИ

Почесть большая на долю тебе, о Гестия, досталась:
Вечно иметь пребыванье внутри обиталищ высоких
Всех олимпийцев и всех на земле обитающих смертных.
Дар превосходный и ценный тебе: у людей не бывает
Пира, в котором бы кто при начале его возлиянья
Первой тебе и последней не сделал вином медосладким.
Также и ты, сын Кронида и Майи, Аргоубийца,
Вестник блаженных бессмертных, с жезлом золотым, благодавец,
Помощь пошли благосклонно с Гестией почтенной и милой!
Оба в прекрасных жилищах людей, населяющих землю,
Вы обитаете, зная душою, что мило другому,
Разум и молодость в людях успехом прекрасным венчая.
Радуйся, Кроноса дочь, и ты, о Гермес златожезлый!
Ныне же, вас помянув, я к песне другой приступаю.

ГЕСТИИ

Гестия, о благовластного Кроноса дочерь, царица!
Ты, чей дом — средь огня величайшего, сущего вечно!
К таинствам чистым своим допусти этих мистов и сделай
Вечно цветущими, полными святости, счастья, веселья!
Дом всеблаженных богов, опора могучая смертных,
Зеленотравная, в образах многих, желанная всеми,
Вечная, с ясной улыбкой, прими эти жертвы охотно,
Счастьем повей на меня и здоровьем с целящею дланью!

К ГЕСТИИ

Дом священный метателя стрел, Аполлона - владыки,
Ты охраняешь в Пифоне божественном, дева Гестия!
Влажное масло с твоих нистекает кудрей непрестанно.
Этот, владычица, дом посети, — низойди благосклонно
Вместе с Кронидом всемудрым. И дай моей песне приятность.

КУЛЬТ ОГНЯ В ВЕДИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ


Агни: священный огонь

В ведической и индуистской мифологии значимую роль играет Агни - бог огня, выполняющий посредническую функцию между людьми и богами. Имя Агни (Agni) обнаруживает надежные индоевропейские параллели: славянское Огнь, литовское Ugnis, латинское ignus и др. Агни - бог огня домашнего очага и жертвенного ритуального костра. Выполняя посредническую функцию
 

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
Высокотемпературное явление, которым сопровождается горение. Выделяют физическое, химическое и ядерное горение. Физическое, когда происходит разрушение вещества (под средством огня) сопровождаемое проявлением пламени с выделением негорючих (при данной температуре) остатков. Разрушение обычно полное. Например дерево, оно сгорает и остается уголь (не горящая зола) уже негодный для строительства ( по всем параметрам исчерпываются качества дерева). Выпариваются вода и некоторые негорючие смолы, часть смол остается в золе но состав их изменен огнём. Чтобы сгорели остатки нужны другие условия: другое атмосферное давление, среда и температура.При химическом горении разрушением определенного вещества (в основе это металлы и материально огонь здесь не проявляется)[ii] создается условие для окисления окружающей среды.[iii] Ядерное же горение сопровождает разрушение данного вещества переходом (превращением) его в другое с иным химическим и атомарным составом. При этом изменяется (под влиянием радиации) не только то что горело, но и окружающие обьекты, вплоть до изменения функций (за счёт чего эти объекты существуют) и отношений между ними.[iv]Иногда под горением понимают и просто обильное выделение тепла и жара (где имеют место описываемые процессы), но огонь здесь присутствует как некая субстанция которой незачем проявляться материально.

Сила Огня всегда ставила его во главу всех вселенских отношений, делая его в глазах человека и прародителем стихий и связующей субстанцией всех видов материи между собой. Символика огня во всех культах[v] двойственна и отношение к нему человека можно описать как «страх и почитание».

Все живые существа боятся огня. Вероятно потому, что это единственная стихия от гнева (пожаров) которой невозможно выжить.[vi]Человек в известной мере сумел приручить огонь. И то что подарил ему огонь, заставляет человека преклоняться перед ним. А подарок этот – власть над миром. Закованная в очаге стихия открыв секреты приготовления блюд из мяса и рыбы, сделала человека всеядным. Дала возможность обрабатывать металлы (человек приобрёл зубы и когти для противоборства природе). Не «приручив» огня он вряд ли бы построил цивилизацию уровня пятитысячилетней давности. Потому не удивительно что огню приписывают божественную природу. Огнепоклонничество возникло наряду с анимизмом и его можно назвать древнейшей религией. Поначалу Огонь непосредственно воспринимался как Бог. Молились ему и очагу где он обитает. Первыми проявленными богами человека были вулканы, солнце и костёр. Солнце стали признавать богом именно через связь с огнём. Лишь многим позже он стал символом Божественной Силы. Все традиции признают в огне – начало мира, они признают вечность этой стихии и её разрушающую миссию в конце творения. Если говорить о религии то все без исключения культы имеют корни и связи с огнепоклонничеством (преклонением перед этой стихией в её самой духовной тончайшей форме).

В древности считалось что частицы огня (как основной из четырех стихий) заключены во всех средах как духовного так и материального начал мира. И под средством нисхождения в материю он превращается в более грубые формы (газы, воду, камень, металл, дерево). Древние материалисты[vii] и сегодняшние дхарманы говорят что из Огня проистекли остальные три стихии (которые равными не являются). Это породило символизм Огня как Отца Мира. Теология по этому видит в огне проявление бога как разрушающее (гневное) и одновременно[viii] согревающе-награждающее (ласковое) начало. В большинстве политеистических культов огонь представлен как атрибут тех или иных божеств. Огненные столпы, вулканы и тд. были всего лишь способом проявления различных богов на земле или способом их общения с людьми. Монотеизм во всех своих проявлениях остался верен огнепоклонническим традициям и рисует своему электорату тела богов сотканные из огня. Теософы считают что духовное тело человека тоже огненной природы. Они единственные кто остался верен сегодня традиции считать что Огонь является живым существом, способным мыслить (иногда в их трудах это звучит на новый[ix]лад: «проявление природы способное хранить информацию и переносить её на расстояние»). Дхарманы возражают им : «Вся божественность Огня в его вечности и в том что он первопричина материального мира. Остальные же догматы – идеализация оного из-за первобытного страха перед ним» Ими же поддерживается догмат об участии огня в сотворении мира: «Существовало Мировое Яйцо, содержащее в себе некую неоплодотворенную субстанцию (белок) которую мы называем Хаосом (что объят огнём). Центр Яйца (желток) – Сущий, также имеет огненное начало.[x]При разрушении Яйца Хаос[xi]оплодотворялся проявлениями Сущего (информацией о прошлых вселенных) и от того из ядерного пекла хаоса выходили миллионы новых проявлений, уже имеющих материальную природу, которые лишаясь присутствия огня приобретали все более грубые и тяжелые формы».

Вообще все религиозные традиции мира считают Огонь атрибутом только Света и Добра. Проявление негатива в огне считается либо наказанием (действием Кармы) или как присущие Тьме попытки подражать Свету. Тьма всегда воспринималась мировыми религиями как тень от огня (отражение Светоча Сущего) потому ей подвластны хотя бы и материальные проявления (естественно несущие разрушения). Потому в различных культурах мы видим множество богов и духов чьим атрибутом он является. Большинство жертвоприношений возносятся через сожжение даров (в том числе и темным богам).[xii]Однако Боги Огня как стихии всегда положительные и большинство их культов не требовали жестоких даров. Практически во всех культурах они были кузнецами, а значит учителями человека и родоначальниками ремёсел. В представлении людей такое божество не может быть злым. Встречаются конечно культуры где огонь не является Даром Богов (а прежде всего Искра Огня и есть разум человека). В тех случаях различные герои крали Огонь с небес чтобы поделиться с людьми, но и там боги огня наиболее благосклонно относились к человеку, чем весь остальной пантеон. Оккультизм в свою очередь считает силы Света и Тьмы абсолютно равными потому и власть над огнем им доступна в равной степени. У них эта стихия и есть Балансир Сил. Символизм в первую очередь представляет огонь символом чистоты через догму : «духовный контакт с огнём очищает душу, а материальный мир от тленного, лишнего, чуждого». При медитации адепт восточной традиции мысленно разжигает костёр перед собой и входит в него чтобы очиститься от грязи - греховной энергетики или же представляет свою голову объятой пламенем чтобы избавиться от дурных мыслей. Запад слишком буквально перенял символику огня как борца со злом, нечистотами души и колдовством вообще и во времена святой инквизиции в Европе было сожжено несколько миллионов человек по обвинению в связях с Сатаной. Что касается добродетелей то качества к которым их причисляют не могут быть уничтожены огнём (очищение требуется только от пороков). Так и готовка пищи (в основе мяса) сначала была ритуалом очищения от скверны жизни. У народов не брезгующих каннибализмом ритуал и состоял в том чтобы сердце съедаемого пленника очистилось от грехов которые он накопил при жизни, а например храбрость, сила и честность остались. Этой же природы и жертвоприношения через огонь[xiii] и кремация покойников. Хотя заметим что истинные огнепоклонники не оскверняли его «священные пламена» ни нечистыми животными ни трупами своих сородичей. Но вернемся к символам.

Трактовка огня как символа чистоты рождает во всех традициях с минимальной разницей символику связанную с ритуалами инициации - преображение и возрождение. Оккультные организации всех мастей и некоторые сатанинские секты до сих пор крещение и посвящение неофитов в свои ряды символизируют огнём. Причем здесь Огонь представляется посвящением в мудрецы, доступ к истинным знаниям.[xiv]В современном христианстве он выступает одним из символов искушения как высшего испытания добродетелей и веры. Так как добродетель не боится огня он выступает её защитником. У входа в иудейский рай стояли херувимы с огненными мечами, а в индуизме и восточной оккультной традиции рай – место пристанища праведников было скрыто стеной огня ( сегодня говорят они что рай находится в параллельном нам огненном мире). Теософы облекли символику огня в образы Архаичности и Первозданности. Огонь – Охранитель Циклов. В него вкладывают образ вселенского Судии (и палача) приговор которого всегда праведен.[xv]

Для человека Огонь – отец цивилизации, символ уютного дома и благоустроенности мира. В тоже время он – напоминание о зыбкости её существования. Огонь может уничтожить цивилизацию сорвав с себя «оковы очага». Вторая сторона символизма Огня – разрушение, бренность мирового порядка, он Завет возрождения Хаоса. Апокалипсис многих традиций говорит о том что Вселенная будет уничтожена стихией огня. Мифология скандинавов добавляет что после Рёгнарека (конца света) земля превратится в огненную пустыню.[xvi]Сегодня кстати у человека есть шанс уничтожить свой мир в построенной им самим же Ядерной Печи Третьей мировой войны.

Философия говорит об Огне как о душе мира, она называет его первопричиной разума, отцом мысли и первой мыслью, хотя бы потому что созерцание огня во всех его проявлениях, подвигло человека на мыслительную деятельность. Как сказано у дхарманов: «Семя разума, согретое в тепле сгоревшего от извержения вулкана леса, проросло когда человек попробовал мясо сгоревшего на пожаре животного».

А оккультисты приписывают огню качество Сознания Сущего, делая его и результатом мышления Бога и субстанциональным Носителем Вселенского Разума (как говорит «Тайная Доктрина» - в качестве «хладного пламени»).

Графический символизм представляет Огонь в образе звезд намекая на их огненную природу и теплоносность и обладание лучами. В своём образе (языки – пламена) огонь чисто эзотерический символ и изображения его трех, четырех, семи языков священны. Их трактовка на уровне неофита обычно: глубокая духовность человека, религиозность, богоборческая идея. Изображение костра рисует в воображении «новых» теософов символ Апофеоза (отождествления – родства символики разных культур). Люди, животные, предметы охваченные огнём если не несут в себе атрибуты конкретных богов означают открытость, откровенность, честность, чистоту помыслов, иногда альтруизм. Сильные волевые качества (храбрость, отвага, даже гордость) символизированы этой стихией. Впрочем некоторые негативные проявления человеческой натуры тоже склонны отождествлять с огнём – это гнев и похоть. Из качеств находящихся по средине обывательской линейки «Добро-Зло» это страсть и не только сексуальная.

Как стихию графический символизм представляет Огонь треугольником или пирамидой, устремленными в небо, что означало и то что три остальные стихии истекают из огня и то что он фундамент мирового порядка и отображение высшей цели (символ стремления к ней).

Символы несущие и подразумевающие присутствие огня:

Молния (небесный огонь часто карающий). Раскаленный или расплавленный металл (образ проформы и одновременно нестабильности и изменяемости даже того что кажется вечным). Горящий атом (образ ядерного горения как символ эволюции даже грубейшего вещества). Огненная стена (символ непреодолимой преграды). Очаг (символ согревающего и любящего начала).
 

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
Имя этого бога для русского уха звучит совершенно понятно: огонь, огни (первая буква произносится обычно как «а»). Культ Агни предполагает не просто огонь как таковой, а прежде всего жертвенный, который обеспечивает связь людей с богами. Поэтому Агни часто упоминается вместе с Сомой. Кроме того, в плане философском, воздаются почести духу огня, огненосной субстанции, одной из главнейших природных стихий.

«Агни – бог огня, – пишет индолог Н.Р. Гусева, – может считаться богом уникальной судьбы: на протяжении всего исторического периода, в течение которого индийцы его почитали, т. е. начиная с конца II тысячелетия до н. э. и вплоть до наших дней, всегда имело место религиозное преклонение перед ним и всегда ему приписывали одни и те же чудодейственные свойства и его ставили в один ряд с самыми влиятельными богами. Функциональные нагрузки большинства богов исторически менялись и частично утрачивались, тогда как верующие индусы в современной Индии продолжают приписывать Агни те же качества и функции, которые ему приписывались ведическими и, совершенно очевидно, доведическими арьями- гимном Агни начинается Ригведа».

Такая удивительная стабильность образа бога объясняется его ясной принадлежностью к данному явлению (объекту) природы, сопровождающему жизнь человеческую со времен не только доисторических, но и более древних, когда еще только формировался облик людей современного вида, как предполагается, в связи с широким использованием огня и приготовлением обработанной на костре пиши.

У арийских племен огонь сопровождал человека от рождения, когда на домашнем алтаре приносили жертвы богам, при посвящении, свадьбе, самых разнообразных ритуалах- на смертном одре, где сжигалось тело, освобождая нетленную душу, и после смерти, на поминках. Существовал особый обряд добывания священного огня. Согласно Ригведе, огонь Агни «породила счастливая древесина для трения»- «знаток [всех] существ вложен между двух кусков дерева для трения»- «добывайте трением, о мужи, провидца недвуличного»: если они добывают [его] трением руками, он ярко зажигается среди кусков дерева, алый, как скаковой конь».

Безусловно, способ добывания огня трением – очень древний – должен был выглядеть как волшебство, священнодействие. Но здесь еще есть уподобление огня правде («провидцу недвуличному»). В Ведах о священном огне (отождествленном, между прочим, с дыханием) сказано: «Поистине служение этому огню – правда. Тот, кто говорит правду, подобен тому, кто изливает топленое масло на зажженный жертвенный огонь. Так воспламеняет он этот огонь. Жар его все усиливается. С каждым днем он [говорящий правду] становится более сильным».

«Поистине Агни есть речь», – сказано там же. Но кроме дыхания и речи его соединяют с зарождением жизни. Когда из вселенских вод возникло мировое яйцо, «Зародыш внутри был создан в виде Агри [Начала]. Он есть Агри, ибо он был создан как начало этой вселенной. Поистине он – Агри, и называют его Агни тайно. Ибо боги любят неявное».

Здесь мы вновь сталкиваемся с игрой слов, когда созвучие предполагает сходство смысла. Так через структуру языка человек стремится понять то, что, возможно, было вложено предками в те или иные слова. Метод, конечно, замечательный, но требующий большой осмотрительности (как видим, к Ведам восходит зарождение такой области знаний, как палеолингвистика). В космогоническом аспекте соединение Агри с Агни означает, что огонь был у истоков жизни. Более того, он остается основой жизни и познания. В «Шатопатха брахмане» приведены такие рассуждения:

«Дхира, сын Шатапарни, приблизился к Махашале, сыну Джабалы. Его спросил он: «Что познав, приблизился ты ко мне?» – «Огонь познал я». – «Какой огонь познал ты?» – «Речь». – «Каким становится тот, кто познал этот огонь?» – «Способным говорить становится тот, – ответил он, – речь не покидает его».

Далее выясняется, что огонь претворяется в зрение, мысль, слух, дыхание. Дхира говорит: «Поистине дыхание есть этот огонь. Поистине, когда человек засыпает, в дыхание входит речь, в дыхание – зрение, в дыхание – мысль, в дыхание – слух. Когда он просыпается, они вновь рождаются из дыхания…»

Наконец, Агни называется и поглотителем пищи. Когда Индра предложил совершить жертвоприношение в честь своих братьев Агни и Сомы, они согласились олицетворять этот ритуал: «Один из них стал поглотителем пищи, другой – пищей. Поистине Агни стал поглотителем пищи, Сома – пищей».

Если сопоставить все то, что было сказано в приведенных выше текстах о свойствах и назначении огня Агни, он предстает – помимо всего прочего – как символ жизненной энергии, процесса горения внутри живого организма, догадка замечательная! Ведь процесс жизнедеятельности в науке принято сопоставлять с медленным горением, для поддержания которого служит дыхание (потребление кислорода) и питание (использование «горючего»).

Конечно, древнеиндийские мудрецы не размышляли о химических основах жизнедеятельности. Однако суть проявления жизни как одного из воплощений огненосной и светоносной стихии они постигли верно. Ведь то, что мы называем калорийностью пищи, есть и ее «агнийность» (в смысле энергоемкости, которую усваивает человеческий организм). Но не будем забывать, что Агни был для древних индийцев не только воплощением огня, но и мифологической фигурой. У ритуального костра они взывали к нему как посреднику между людьми и богами: «О Агни, только та жертва и тот обряд, которые ты охватываешь со всех сторон, идут к богам».

Согласно преданию, Агни появился на свет сам по себе (по другим версиям – из вод, на небе или от соединения матери земли с отцом небом, что можно толковать как вертикальный разряд молнии). Боги пожелали, чтобы он стал приносить для них жертвенные дары. Он испугался, что с угасанием жертвенного огня зачахнет и он, а потому решил укрыться в безбрежных водах. На земле воцарился мрак, которым воспользовались демоны, чтобы установить свое господство.

Пришлось богам отправиться на поиски Агни. Им помогла рыба, для которой был нестерпим жар Агни. Она открыла богам его убежище. Разгневанный Агни проклял рыбу, и с тех пор не способны рыбы кричать от боли, вовсе лишены речи и не выносят не только огня, но даже света и тепла.

Есть ли в этом мифе потаенный глубокий смысл? Вряд ли. Далеко не всегда люди рассказывали только мудрые притчи или поэтически украшенные философские идеи. Нередко в памяти народа сохранялись занятные, а то и пикантные истории, бесхитростные волшебные сказки.

Но для людей, конечно же, главными были не фантасмагории или поэтические образы, которые навевает трепетный и могучий, изменчивый и в то же время постоянный огонь костра. Бог Агни был прежде всего воплощением света и тепла, который разгоняет вкрадчивых демонов ночи, поднимается в небо, унося с собой молитвы и гимны- Агни, сплачивающий семью вокруг домашнего очага.

Может показаться странным, что в древности у людей огонь не ассоциировался с грозной и губительной силой, враждебной человеку и всему живому. «Для большинства гимнов характерно, – писал В.Н. Топоров, – что Агни горит, сияет, освещает, обладает всеми силами, заполняет воздушное пространство, открывает двери тьмы, укрепляет небо и землю, охраняет их, восходит на небо, рождает оба мира, живет в воде- знает все пути, все мудрости, все миры, все людские тайны- наблюдает за всем на свете, правит законом- приводит богов на жертвоприношение. Агни дружествен к людям, к долгу, соединяет супругов, приносит богатство, поощряет певцов, поражает врагов, тьму… Из его эпитетов особенно известны: Джатаведас – «знаток всех существ» (или «знающий о предшествующих рождениях»), Танунапат – «сын самого себя», Вайщванара – «принадлежащий всем людям»…»

Почему в этом длинном перечне отсутствуют «отрицательные» черты? Разве не было тогда сильных лесных и степных пожаров? Разве огонь не пожирал жилища? Вероятно, причины бытовых пожаров люди по справедливости связывали не столько со стихией огня, сколько с «человеческим фактором». С действующими вулканами, огнедышащими горами, арии встречались редко, а лесные и степные пожары тоже были делом рук самих людей (как тогда, так и ныне). Вот почему Агни считался богом света, добра, истины.
 

katerina1963

Well-Known Member
Регистрация:7 Дек 2016
Сообщения:562
Реакции:0
Баллы:16
Адрес: тамбов
Спасибо за познавательную тему Магистр Ипсисимус .
 

Облачко

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:1.168
Реакции:2
Баллы:36
Благодарю Вас за статью, Уважаемый Магистр ΙΠΣΙΣΣΙΜΥΣ.
 
Divider

Personalize

Сверху Снизу