Эта история случилась со мной совсем недавно, и я до сих пор нахожусь в состоянии «тихого шока». Каждое утро, как обычно, еду в маршрутке на работу. А чтобы мне не было скучно, слушаю музыку в наушниках, подключенных к телефону. Поскольку было еще рано, салон был полупустой. Из всех пассажиров были только я и какой-то парнишка, сидящий на переднем сидении (я сидела на задних местах). На одной из остановок зашла женщина с ребенком на руках, которому на вид было около двух-трех лет.
В ту секунду, когда тронулся автобус, у меня что-то случилось с наушниками – они перестали нормально работать, и вместо музыки выдавали только мерзкий скрежет. Ну, думаю, надо покупать новые наушники, а ведь эти только недавно купила. Вот досада! Сняла их, положила вместе с телефоном в сумку тупо уставилась в окно.
Не зная, чем бы себя еще занять, обращала внимание на пассажиров, изредка появляющихся в салоне (время раннее), ехать далеко. От «ничегонеделания» стала прислушиваться к детскому лепету маленького мальчика, который рассказывал что-то своей маме, энергично размахивая руками. Правда, говорил мальчуган достаточно громко, чем привлекал к себе внимание попутчиков. Вероятно, ребенок слишком бурно выражал эмоции, чем разозлил водителя. Спустя несколько минут поездки шофер обернулся и строго посмотрел на мамашу, мол, успокойте свое чадо. Женщина помрачнела, но ребенка не успокоила. А тот от безнаказанности продолжал верещать еще громче. Водитель снова к ней повернулся и уже пригрозил кулаком. Только тогда женщина тихо и смущенно сказала: «Потише, милый».
Ребенок замолчал. Я отвернулась к окну и стала смотреть на пролетающие мимо дома. Минут пять в салоне было тихо, но вдруг раздался строгий и довольно четкий шепот: «А ты кто вообще такая, чтобы мне приказывать?» Я ошалела. Голос принадлежал тому самому мальчугану. Но интонация, четкость и точность произнесения была явно не по силам маленькому ребенку его возраста. Я осторожно повернула голову и увидела странную картину: ребенок, до этого сидевший на сидении, сейчас стоял перед своей матерью, держа руки на ее коленях. На лице женщины был ужас. Она словно пыталась, слиться со спинкой сидения.
Далее между ними происходил такой диалог: «Ты водителя смущаешь», - ответила женщина. «Да ладно?! А я тебе вообще предлагал такси вызвать. Было бы быстрее и не так мерзко».
«Но у меня денег на такси нет».
«Хм, денег у нее нет! Нормальной еды в доме нет, теплого одеяла у них нет, денег на такси тоже нет! И что ты предлагаешь мне делать?»
«Я не знаю, но я делаю все, что ты хочешь…»
«Да уж, угораздила мне оказаться с тобой! Ты ведь понимаешь, что это может значить?» «Ддда…» Затем они еще несколько минут пререкались между собой.
Женщина достала из сумочки какой-то предмет и три раза перекрестила им сына. После чего ребенок как-то странно затряс головой. Глаза его забегали, маленькое личико исказила гримаса ужаса. Он прохрипел, как это делают старые люди, и обессиленный почти упал на сидение.
Несколько минут он не поднимал головы. На мгновение мне показалось, что мальчик умер. Но тут я снова услышала детский лепет. Передо мной сидел ребенок двух-трех лет, улыбаясь своей обворожительной улыбкой.
Дальнейшее мне увидеть не удалось. Нужно было выходить. Спускаясь со ступеней, я ясно почувствовала на себе холодный пронизывающий взгляд, кА будто с меня хотели содрать кожу. Последнее, что заметила, это были полные слез глаза женщины. Возможно, в ее сына вселился бес, и она, как может, справляется с этим нелегким бременем. Я многое слышала про такое, но вот увидеть довелось в первый раз. Грозит мне чем-нибудь, что я услышала диалог, не знаю. Однако то, что я рассказала – это чистая правда.
В ту секунду, когда тронулся автобус, у меня что-то случилось с наушниками – они перестали нормально работать, и вместо музыки выдавали только мерзкий скрежет. Ну, думаю, надо покупать новые наушники, а ведь эти только недавно купила. Вот досада! Сняла их, положила вместе с телефоном в сумку тупо уставилась в окно.
Не зная, чем бы себя еще занять, обращала внимание на пассажиров, изредка появляющихся в салоне (время раннее), ехать далеко. От «ничегонеделания» стала прислушиваться к детскому лепету маленького мальчика, который рассказывал что-то своей маме, энергично размахивая руками. Правда, говорил мальчуган достаточно громко, чем привлекал к себе внимание попутчиков. Вероятно, ребенок слишком бурно выражал эмоции, чем разозлил водителя. Спустя несколько минут поездки шофер обернулся и строго посмотрел на мамашу, мол, успокойте свое чадо. Женщина помрачнела, но ребенка не успокоила. А тот от безнаказанности продолжал верещать еще громче. Водитель снова к ней повернулся и уже пригрозил кулаком. Только тогда женщина тихо и смущенно сказала: «Потише, милый».
Ребенок замолчал. Я отвернулась к окну и стала смотреть на пролетающие мимо дома. Минут пять в салоне было тихо, но вдруг раздался строгий и довольно четкий шепот: «А ты кто вообще такая, чтобы мне приказывать?» Я ошалела. Голос принадлежал тому самому мальчугану. Но интонация, четкость и точность произнесения была явно не по силам маленькому ребенку его возраста. Я осторожно повернула голову и увидела странную картину: ребенок, до этого сидевший на сидении, сейчас стоял перед своей матерью, держа руки на ее коленях. На лице женщины был ужас. Она словно пыталась, слиться со спинкой сидения.
Далее между ними происходил такой диалог: «Ты водителя смущаешь», - ответила женщина. «Да ладно?! А я тебе вообще предлагал такси вызвать. Было бы быстрее и не так мерзко».
«Но у меня денег на такси нет».
«Хм, денег у нее нет! Нормальной еды в доме нет, теплого одеяла у них нет, денег на такси тоже нет! И что ты предлагаешь мне делать?»
«Я не знаю, но я делаю все, что ты хочешь…»
«Да уж, угораздила мне оказаться с тобой! Ты ведь понимаешь, что это может значить?» «Ддда…» Затем они еще несколько минут пререкались между собой.
Женщина достала из сумочки какой-то предмет и три раза перекрестила им сына. После чего ребенок как-то странно затряс головой. Глаза его забегали, маленькое личико исказила гримаса ужаса. Он прохрипел, как это делают старые люди, и обессиленный почти упал на сидение.
Несколько минут он не поднимал головы. На мгновение мне показалось, что мальчик умер. Но тут я снова услышала детский лепет. Передо мной сидел ребенок двух-трех лет, улыбаясь своей обворожительной улыбкой.
Дальнейшее мне увидеть не удалось. Нужно было выходить. Спускаясь со ступеней, я ясно почувствовала на себе холодный пронизывающий взгляд, кА будто с меня хотели содрать кожу. Последнее, что заметила, это были полные слез глаза женщины. Возможно, в ее сына вселился бес, и она, как может, справляется с этим нелегким бременем. Я многое слышала про такое, но вот увидеть довелось в первый раз. Грозит мне чем-нибудь, что я услышала диалог, не знаю. Однако то, что я рассказала – это чистая правда.