Преп. Авель Тайновидец ( ПРЕДСКАЗАНИЯ )

[IPSISSIMUS]

В 1801 Государь Император Павел Петрович пожелал лично видеть монаха Авеля, имя которого к тому времени было известно всему Санкт-Петербургу, ибо он славился своей прозорливостью. Ведомо было Павлу Петровичу то, с какой точностью сбылось пророческое предсказание старца Авеля о судьбе Его Августейшей Родительницы. Посему Помазанник Божий и посетил Лавру, имея желание узнать будущее своей династии.


Ласково улыбнувшись, Император Павел Петрович милостиво обратился к иноку Авелю с вопросом, как давно он принял постриг и в каких монастырях спасался.
- Честный отец, - промолвил Император, - о тебе говорят, да я и сам вижу, что на тебе явно почиет благодать Божия. Что скажешь ты о моем царствовании и судьбе моей? Что зришь ты прозорливыми очами о роде моем во мгле веков и о Державе Российской? Назови поименно преемников моих на престоле Российском, предреки и их судьбу, как пред Истинным Богом.


- Эх, Батюшка-Царь! - покачал головой Авель. - Почто себе печаль предречь меня понуждаешь?..
- Говори! Все говори! Ничего не утаивай! Я не боюсь, и ты не бойся такожде.
- Коротко будет царствование твое, и вижу я, грешный, лютый конец твой. На Софрония Иерусалимского от неверных слуг мученическую кончину приемлешь, в опочивальне своей удушен будешь злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. Сказано бо есть в Евангелии: \"И враги человеку домашние Его\". В Страстную субботу погребут тебя... Они же, злодеи сии, стремясь оправдать свой великий грех цареубийства, возгласят тебя безумным, будут поносить добрую память твою. Но народ Русский чуткой душой своей поймет и оценит тебя и к гробнице твоей понесет скорби свои, прося твоего заступничества и умягчения сердец неправедных и жестоких. Число лет твоих подобно счету бука изречения над вратами твоего замка, в коем воистину обетование и о Царственном роде твоем: \"Дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний\" (Пс. 92- 5)...


- О сем ты прав, - признал Император Павел Петрович. - Девиз сей получил я в особом откровении, совместно с по­велением воздвигнуть собор во имя Святого Архистратига Михаила, где ныне воздвигнут Михайловский замок. Вождю Небесных воинств посвятил я и замок, и церковь.
- А пошто, Государь, повеление Архистратига Михаила не исполнил в точности? Ни цари, ни народы не могут менять волю Божию... Зрю в нем преждевременную гробницу твою, благоверный Государь. И резиденцией потомков твоих, как мыслишь, он не будет... О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: та­тарском, польском и грядущем еще жидовском...
- Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему вовеки! Пустое болтаешь, черноризец..


- А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет, О том не печалься. Батюшка-Царь: христоубийцы понесут свое...
- Что ждет Преемника моего, Цесаревича Александра?
- Француз Москву при нем спалит, а он Париж у него заберет и Благословенным наречется. Но невмоготу станет ему скорбь тайная, и тяжек покажется ему венец царский. Подвиг служения царского заменит он подвигом поста и молит­вы. Праведен будет он в очах Божиих: белым иноком в миру будет. Видал я над землей Русской звезду великого угодника Божия. Горит она, разгорается. Подвижник сей и претворит всю судьбу Александрову...
- А кто наследует Императору Александру?
- Сын твой Николай...
- Как? У Александра не будет сына? Тогда Цесаревич Константин.
- Константин царствовать не восхощет, памятуя судьбу твою, и от мора кончину приемлет. Начало же правления сына твоего Николая дракою, бунтом вольтерьянским зачнется. Сие будет семя злотворное, семя пагубное для России. Кабы не благодать Божия, Россию покрывающая, то... Лет через сто примерно после того оскудеет Дом Пресвятыя Богородицы, в мерзость запустения Держава Российская обратится.


- После сына моего Николая на престоле Российском кто будет?
- Внук твой, Александр Вторый, Царем-Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнен будет: крепостным он свободу даст, а после турок побьет и славян тоже освободит от ига неверного. Не простят жиды ему великих деяний, охоту на него начнут, убьют среди дня ясного в столице верноподданной отщепенскими руками. Как и ты, подвиг служения своего запечатлеет он кровию царственною, а на крови Храм воздвигнется...
- Тогда-то и начнется тобой реченное иго жидовское?
- Нет еще. Царю Освободителю наследует сын его, а твой правнук, Александр Третий, Миротворец истинный. Славно будет царствование его. Осадит крамолу окаянную, мир и порядок наведет он. А только недолго царствовать будет.
- Кому передаст он наследие Царское?
- Николаю Второму - Святому Царю, Иову Многострадальному подобному. Он будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную. О нем свидетельствует Писание: Псалмы девятнадцатый, двадцатый и девяностый открыли мне всю судьбу его. \"Ныне познах, яко спасе Господь помазанника Своего, услышит Его с Небесе Святаго Своего, в силах спасение десницы Его\" (Пс. 19- 7), \"Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него\" (Пс. 20- 6), \"Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое\" (Пс. 90- 15-16). На венец терновый сменит он корону царскую... Он искупитель будет, искупит собой народ свой - Безкровной Жертве подобно. Война будет, первая великая война, мировая... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Измена же будет расти умножаться. Накануне победы рухнет трон Царский. И предан будет праправнук твой, как некогда Сын Божий на пропятие. Многие потомки твои убелят одежду кровию Агнца такожде. Мужик с топором возьмет в безумии власть, но и сам опосля восплачется. Наступит воистину казнь египетская.


Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний, власть жидовская. И там гибель, и тут, и бежать некуда. Дым пожаров и пепелища, все живое разседается. Мертвые пустыни кругом. Ни единой души человеческой, ни твари животной. Ни дерева, ни трава не растут даже...
И будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить святыни ее, закрывать Церкви Божий, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника! А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени... Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя!


- Уже ли сие есть кончина Державы Российской и несть и не будет спасения? - вопросил Государь Павел Петрович.
- Невозможное человекам, возможно Богу, - ответствовал Авель, Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст ее вскоре и воздвигнет рог спасения русского. И восстанет в изгнании из рода твоего Князь Великий, стоящий за сынов народа своего. Сей будет Избранник Божий, и на главе его благословение. Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское. Облик его будет державен и светел, и никто же речет: \"Царь здесь или там\", но все: \"Это он\". Воля народная покорится милости Божией, и он сам подтвердит свое призвание... Имя его трикратно суждено Истории Российской. Два тезоименитых уже были на Престоле, но не Царском. Он же воссядет на Царский, как третий. В нем Спасение и Счастье Державы Российской. Пути иные сызнова были бы на русское горе...


- Велика будет потом Россия, сбросив иго жидовское, Вернется к истокам древней жизни своей, ко временам Равноапостольного, уму-разуму научится бедою кровавою. Свершатся надежды русские: на Софии в Цареграде воссияет крест православный. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет, аки крин небесный. Великая судьба предназначена России. Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет во откровение языков...


- Ты говоришь, что иго жидовское нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой Петр Великий о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю и я за благо о том, что ныне ты предрек мне о потомке моем, Николае Втором, предварить его, дабы пред ним открылась книга судеб. Да ведает праправнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего. Запечатлей же, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно. Я же на предсказание твое наложу мою печать, и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться в Гатчинском дворце моем. Иди, Авель, и молись неустанно в келий своей о мне, роде моем и счастье нашей Державы.


И, вложив представленное писание Авелево в конверт, Государь на оном собственноручно начертать соизволил: \"Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины\".