Divider

ПРАКТИКА ИИСУСОВОЙ МОЛИТВЫ

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
УМНОЕ ДЕЛАНИЕ

ИИСУСОВА МОЛИТВА

Тайная Иисусова молитва, духом совершаемая, с методом концентрации ума в сердце в виде «умного делания», была с апостольских времен тайной древней церкви, была предметом мистагонии. Почему? Об это говорит Исаак:

«Какой же иной способ молитвы и пребывания в ней, свободного от принуждения, сего признал я справедливым не объявлять, и ни устным словом, ни письменными начертаниями не изображать чина сей молитвы, чтобы читающий, оказавшись непонимающим того, что читает, не почел написанного бесполезным, или, если окажется он знающим это, не стал уничижать того, кто не знает порядок в этом, и в последнем случае не произошло бы укоризны, а в первом — смеха... Посему, кому желательно дознать сие, тот пусть идет писанным путем (обычным путем молитвы), и сделает так, чтобы делание соответствовало уму, тогда сам собою дознает сие, и конечно, не потребует учителя» (Слово, 59,318).

Иисусова молитва осталась тайной древней Церкви. Более или менее ясные намеки на нее встречаются у Климента Александрийского, Оригена, более ясные — в IV веке у Василия Великого и Иоанна Христостома, а в V веке у Иоанна Лествичника, Исихия, Диадоха из Фотики и другие. Из Синайского монастыря перенес в Афонский монастырь Григорий Синайский в XIII веке. Тайна была открыта полностью в XIV веке почти одновременно в трудах Никкфора отшельника, Сименока Нового Богослова и Каллиста и Игнатия Ксантупуло, которые и дали полное изложение связанного с этой молитвой метода концентрации ума в сердце. Никифор Крайник утверждает, что молитва древнее метода, но это неправильно. Молитва тесно связана с методом и дана, по утверждению многих древнецерковных писателей, апостолам самим Иисусом Христом. Молитва неотделима от метода. Она сохранилась только в восточной Церкви и нет никакого следа ее в сочинениях западных писателей. Она сохранилась в цельности и была тайной традицией монахов древней и восточной Церкви. Все древнецерковные аскетические писатели отмечают универсальность Иисусовой молитвы, она может заменить литургию, все другие молитвы и даже Авхарситию. Это отмечает и Н. Крайник со слов С. Булгакова. Этой универсальностью и исключительной действенностью молитва обязана непобедимой и ни с чем не сравнимой теургической силе имени Иисуса, о которой говорит Он Сам:

«О чем ни попросите Отца во Имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во Имя Мое- просите и получите» (Иоанн, 16,23-24).

Об этой силе говорит и другой великий апостол:

«А тому, кто действующею в нас силою может сделать несравненно большего всего (Ефс. 3,20), Бог дал Ему (Иисусу) имя выше всякого имени» (Фил.,2,10).

Тот, кто дал ученикам Своим молитву, тот дал им и метод. Он же является основоположником христианской, древнецерковной, апостольской аскезы, состоящей из молитвы и метода. Он же является единственным источником и связанной с этой аскезой мистики, и всякая аскеза порождает мистику. Это — один из основных законов духовной природы человека. К счастью, прошли те времена, когда некоторые западные теологи, с усердием, достойным лучшей участи, доказывали, что в христианстве нет аскезы и мистики. Но пришло другое несчастье и те же теологи с тем же усердием доказывают, что мистика христианская испытала влияние нехристианских элементов, Фиолона, гностицизма, неоплатоников и т. д. Но Ийсусова молитва и теургический метод говорят сами за себя, они вызвали к жизни такое богатство и глубину мистических переживаний, перед которыми бледнеет все, что было и есть до и вне христианства. К сожалению, это богатство и глубину мистических переживаний, перед которыми бледнее все, что было и есть до и вне христианства. К сожалению, это богатство остается неизвестным для синкретизирующих теологов. Иисусова молитва и Иисусов метод концентрации ума и сердца во время молитвы наложили особый отпечаток на апостольскую мистику, мистику древней Церкви и восточной Церкви, сделав их абсолютным критерием всех мистических переживаний и ключом к мистике вообще.

Некоторые теологии, в их числе и С. Булгаков, считают, что вторая половина Иисусовой молитвы: слова «Помилуй мя», происходят от молитвы мытаря, но это неправильно. Формула «помилуй мя» имеет корень в Ветхом Завете и часто встречается в псалмах Давида: «Помилуй мя Боже, помилуй мя».

«Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей» (Ис. 50,3).

«Помилуй мя по слову Твоему» (Ис. 118,58).

Иисусова молитва называется также молитвой Адама, «райской молитвой». По некоторым писателям и Моисей совершал ее по указанию Бога. Это вполне согласуется с тем фактом, что Моисей знал имя Иисуса и говорит о «Шехине». По Григорию Паламе, Иисусову молитву совершала и Дева Мария во храме.

В связи с наблюдаемым в посление три десятилетия интересом к восточной (православной) Церкви, особенно в Германии, широкую известность получила так называемая «психастическая» молитва, которая практиковалась афонскими и византийскими монахами в 13—14 вв. в школе «исихастов» (исихия — мистический покой), во главе с Григорием Паламой (Салонкским).

Метод исихастов представляет лишь модификацию древней Иисусовой или умной молитвы, с фиксированием взгляда на пупке. Возникшая на этом методе мистика ничем не отличается от древнецерковной ортодоксальной мистики. Проф. Георг Вундерле в своей книге об этом методе говорит, что задача исихастическои молитвы — «пробуждение и активирование благодати решения, что она ведет к »собиранию себя», к объединению всех духовно-душевных функций, с привлечением всей энергии к объекту молитвенного созерцания. В этом состоянии, говорит Вундерле, нет пассивности души, напротив, собранность духа и души ведет их к высшей активности. Прав автор, когда он считает сосредоточение на пупке несущественным. Он соглашается с мнением Карла Холла о том, что исихастический способ молитвы относится к харизмам апостольского времени, устанавливая тем самым генетическую связь исихастическои молитвы с ее древним образцом Иисусовой молитвой. Вундерле говорит о иси-хазме:

«Hesuchasmus ist eine Art von Ubornaturlichen Aktivismus, religiose Verwirklichung des Menschen, die auf das ideal des vollkommenenc paradisischen ideal des vollkommenen ftflenschen abzielt».

УМНАЯ МОЛИТВА

Марк Подвижник говорит, что ум проявляет свою деятельность в свершении добра и зла. Дладох различает правые и неправые «исходы ума», первые под воздействием благодати, а вторые под влиянием Сатаны, в сторону нечистых мечтаний и наслаждений:

«Когда мы заградим уму неправые исходы памятованием о Боге, то ум требует от нас дела, удовлетворяющего его влечение к деятельности» (Из статьи К. По лева о Диодехе. Труды Киевской Духовной Академии, 1902 г., т. 3).

Нужно дать уму Иисусову молитву, ведущую ум к правым его исходам и отвращающую от неправых исходов.

Некий монах Иоанн пришел к великому старцу Филимону и спросил: «Что сотворю, отче, да спасуя? Ум мой носится туда и сюда, и к тому, что не должно». «Эта болезнь происходит от того, что в тебе нет еще горячности любви и к Богу и знания Его», — ответил старец и посоветовал монаху «сокровенное занятие в сердце» («Филока-лия»,т.2,214).

Древнецерковная апостольсокая умная молитва представляет собой особый вид тайной или духовной молитвы. Она начинается, как и внешняя молитва, и ее семь слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», произносятся сначала вслух. Так как она совершается продолжительное время, то наступает момент, когда уста перестают произносить ее и она совершается без слов, в уме, произносится одним умом, без принуждения и усилия. По мере упражнения в этой молитве переход от внешней молитвы к внутренней совершается легче и быстрее. Таким образом, она постепенно превращается в умную молитву, одним умом произносимую. Называется она умною еще и потому, что связана с особой школой концентрации ума в сердце. Это — концентрация молитвенная и молитва в ней концентрированная или медитативная. Позднее возникла формула «внимание-молитва», так как концентрация носит в древнецерковнои аскетике название внимания.

Другой особенностью умной молитвы является ее продолжительность, непрерывность, непрестанность, и таким образом умная молитва есть один из видов «непрестанной молитвы», о которой говорят ап. Павел, Василий Великий («монах должен непрестанно молиться») и Климент Александровский (Patr. M. t. 96 469). На высоте умной аскезы молитва совершается всегда, везде и во всякое время, даже ночью во сне.

Третьей особенностью умной молитвы является призывание в ней имени Иисуса, потому она называется также Иисусовой молитвой или умной Иисусовой молитвой, и есть обращение к имманентному, внутрисердечному Логосу-Христу, главной действующей силе в умном делании.

Умная молитва на Западе носит несколько иной характер, хотя имеет и некоторые общие черты с умной молитвой древней Церкви. Это «возможно частая молитва, заключающаяся в повторении «Патер Ностер» по 300 раз в день, или Аве, или, как у большинства средневековых аскетов, молитва к Духу Святому. Говорится также об «aktive leise Gebet» или Stillgebet. Это — также ога-ttio assidua у Фомы Аквинского, или precatio assidua, innefabile у Кассиана. Цеклер называет ее также laute oder mundluche und das leise oder Herzense-bet. Для облегчения концентрации и непрерывности молитвы св. Доминик ввел Rozekranzebet, молитву с четками, которая и стала впоследствии главным объектом протестантской критики молитвенной аскезы и аскезы вообще.

У францисканцев и капуцинов умная молитва совершалась два раза в день по два часа. Петр Алкантараский ввел в своей школе ежедневную умную молитву в течение двух часов. В евангелической церкви Stillgebet и Rosenk-ranzegbet допускается рядом с громкой молитвой. Мартин Лютер говорит о беспрерывной молитве и сам молился три часа в день. Он говорит:

«Ein Christ betet alte Zeit ohne Unterlab, aber gleich mitdem Munde nicqt betet, dach das Hers immerdar, er wache oder schlate» (fischued. 1085).

Средневековые мистики различали три вида молитвы: oratio sensualis, oratio mentalis, oratio perpetua s. indesinens.

Тоже и Игнатия Лойолы. Св. Тереза различает три высшие ступени молитвы: Oraison de receuill ment, ora-sion de contemplation on и orasion de ravissse-ment et d'extase.

Умная молитва в западной Церкви есть позднейший продукт, это не Иисусова молитва и в ней нет системы концентрации ума в сердце, отсюда все специфические особенности западноцерковной мистики, выросшей на почве oratio mentalis.

УМНОЕ ДЕЛАНИЕ

Умная молитва Иисусова вместе с законченной системой концентрации ума в сердце составляет древнецерков-ное умное делание или умную аскезу. Молитва — это главное в умной аскезе, а метод имеет вспомогательное значение. Каллист и Игнатий говорят:

«Чистая молитва больше всякого делания. Всякий метод или прием, всякое правило потому устанавливаетея, что мы не можем еще чисто и непгрительно молиться» (Patr., M., 142).

Именно молитва делает умное делание абсолютным деланием. Калл ист и Игнатий говорят:

«Умное делание есть делание простое и единичное» (Добр., 5,414).

И в этом — тайна древнецерковного божественного единения. Поэтому здесь доступно созерцание единства и простоты Божества, сверхсубстанциональное созерцание благодаря развитию сердечного (духовного) ока, созерцающего Идею, Бога.

«Сочетать ум с сердцем»— так говорят аскетические писатели об умном делании, при чем наш только труд, усилие, а само дело сочетание ума с сердцем есть дар благодати, подаваемый, когда и как хочет Бог. Климент, Исихий, Иоанн Лествичник и другие называют умную молитву непрерывной памятью и «Божьей памятью». Мнемоническая функция, объединяющая все другие функции тримерии, есть в то же время логостическая функция. Умное делание может быть названо умной медитацией, так как в нем есть концентрация на определенном объекте, на внутреннем Логосе. В умном делании мы видим единство объекта медитации и молитвенного призывания, это — Логос-Христос.

В теории и практике умного делания различают следующие формы интроверзии, или «внутрь обращения» ума, отрешения его от мира: 1) трезвение — когда ум освободился от опьянения миром и мирскими вещами, 2) хранение ума, чувства и сердца — когда ум не принимает в себя ничего чувствительного и фантастического, 3) затвор ума, чувств и сердца — когда ум, на высших ступенях подвижничества, достигает безмолвия и умиротворения.

Неоднократное упоминание умного делания (или умной аскезы) в предшествовавшем изложении, особенно в связи с вопросом о внимании, концентрации, медитации и молитве, могло частично уяснить природу умного делания, его центральное положение во всей христианской древне-церковной мистике, как основной формы древнецерков-ной аскезы вообще. Должен возникнуть вопрос, почему говорится об аскезе ума. Почему это делание называется умным деланием? Почему берется только деятельность ума, когда, по участию в нем духа, души и тела оно является по существу духовно-душевно-телесным деланием?

Ум называется в древнецерковной аскетике царем и владыкой чувств. Исаак Сирин называет его владычественным умом. Ум есть высшая и наиболее активная часть души и духа.

Близость его к духу по иерархической леснице делает его еще более подвижным и активным. Древнецерковные писатели называют ум легкоподвижным, и Нил Синайский и Марк Подвижник называют его приснодвижным. Марк говорит, что ум вообще бездействовать не может. Эта легкоподвижность и это беспокойство ума, выражающееся в особенности в рассеянии и парении ума, есть проявление его катастатического состояния. Поэтому Нил и Марк говорят, что нужно уму во время сосредоточения дать молитву, например, в умном делании — дать Иисусову молитву.

Наконец, аскеты говорят, что ум более всего грешен, что он — инициатор греха, и потому «с чего согрешил, с того и начинать надо». Играет несомненно роль и родство ума с Логосом и особенная близость к Нему. Таковы причины примата ума в умном делании. Здесь нет интеллектуализма. Ум действует не один, он мобилизует все силы души и тела. В своей духовной интенции он сам становится духовным, соединяется с духовным умом, т. е. с первой силой или частью человеческого духа. И в духе, и в душе движение начинается с ума. В умном делании ум вновь берет на себя владычественную функцию и тем самым восстанавливается иерархия, гармония и синергия духовно-душевных сил и, в конечном счете — интеграция человека, его апокатастасис. В умном делании участвуют и другие силы души, а именно неразумная душа с ее двумя силами: чувствительной или раздражительной части, Thymos, и желательной или вождевательной части, Epithimia. Неразумная душа участвует в умном делании в своей разумной интенции, Epithimia в виде вожделения к Богу, a Thymos — раздражительность, в виде душевной горячности и ревности (рвения). В этой разумной интенции неразумной души — залог ее «уразумления» и одухотворения.

Несомненно в умном делании и участие двух других сил духа: интенции воли и силы в их разумном аспекте. Умное делание разумно в полном и широком смысле, в нем все силы и способности действуют разумно.

СЕРДЕЧНОЕ ДЕЛАНИЕ

У умном делании ум направляется в сердце и в этом — его главная особенность. Он начинает проявлять свою деятельность в сердце и умное делание становится сердечным деланием потому, что и само сердце начинает принимать деятельное участие в делании ума. Можно ли считать сердце разумным пунктом концентрации в медитации?

Спекулятивный интеллектуализм не знает интеллекта сердца. Учение об интеллекте сердца — достояние древнецерковной антропологии. Глубинная, логоистическая интроверзия заключается в направлении ума в сердце. Сердце есть духовная родина ума и ум возвращается к самому себе не в голове, а в сердце. Учение о возвращении ума формулировано впервые Дионисием Ареопагитом и развито Василием Великим, который в «Письмах к монахам» говорит:

«Ум, отрешившийся от блуждания по предметам внешнего мира, возвращается к самому себе, и от себя восходит к Богу незаблудным путем».

Учение об умной силе сердца развили Григорий Синайский и Григорий Палама (Солунский), который говорит:

«Умом называется и энергия ума, состоящая в мыслях и разумениях, ум есть и производящая сие сила, называемая в Писании еще и сердцем» (Patr. Migne, Deoratione et puritate sordis, 1.150).

Сила и энергия не тождественны. Сила духа есть духовное начало, а энергия — проявление силы на низших планах, душевном и физическом. Ум в мышлении есть лишь энергия и остается таковой, проявляя свою деятельность в голове. И только в концентрации ум, как энергия, возвращается в серце и становится силой, встречаясь с силой ума в сердце. Эта встреча ведет к усилению сокровенной, мистической силы ума. Такой ум не нуждается ни в чувственном созерцании вещей, ни в мышлении о вещах, он видит вещи в целом, в их нераздельной сущности, в их идее. Он созерцает простое и единое Божественной Монады, простое и единое в вещах и существах, скрытые логосы вещей. Это — созерцание «вещей в себе» и откровение тайн. Сам ум достигает в сердечном делании предельного упрощения и унификации. Григорий Палама говорит о сердечной интроверзии:

«Как при обращении очей во вне, через видение вещей ум рассеивается по сим вещам, так при обращении внутрь, это движение их естественно вовлечет туда же внутрь сердца и ум того, кто усиливается дать ему обратное движение, собрать отвне внутрь» (Добр., 5,320).

В умно-сердечном делании открывается природа ума и его новая, высшая деятельность.

Известны три вида ума в виде трех видов созерцания, по Максиму Исповеднику: 1)чувственное созерцание, 2) мышление, 3) созерцание существ или контемилятивная способность ума.

Когда ум отвлекается от чувственного созерцания (восприятия), он абстрагирует, мыслит- с подавлением мышления и концентрации ум начинает медитировать и созерцать. С подавлением созерцания ум, по Максиму, начинает молиться. Таким образом, молитва есть четвертая, высшая форма деятельности ума. Умная молитва есть деятельность ума, свободная от всех видов его обычной деятельности. Поэтому умное и сердечное делание включает в себе молитву и есть в то же время умная молитва.

Диадох говорит:

«Ум наш, когда памятью Божьею затворим ему все исходы, имеет нужду, чтобы дано было ему дело какое-нибудь, обязательное для него, в удовлетворении его присноподвижности. Ему должно дать только священное имя Господа Иисуса. С нашей стороны требуется, чтобы сказанное речение (Господи Иисусе) умом, в сердце утесняющемся, непрестанно было изрекаемо в сокровенностях его так, чтобы при этом не уклонился ни в какие сторонние мечтания. Которые сие святое и преславное имя содержат непрестанно мысленно в глубине сердца своего, те могут видеть и свет ума своего» (Добр. 3,40).

В молитве ум не только дисциплинируется, но и обновляется и возрождается. Воспитателем ума в сердце становится Сам Дух Св., который, по ап. Павлу, Сам молится в сердце христианина, восклицая: «Авва Отче!»

Древнецерковные аскетические писатели отмечают и обратный факт, когда сосредоточение внимания и собирание ума вызывают молитву. Об это говорят Каллист и Игнатий:

«От собрания мыслей и сосредоточения внимания порождается то, что ум начинает непрестанно молиться, чисто и непарительно» (Доб. 5,367).

В этом основном факте внутреннего опыта открывается религиозный корень и религиозная природа всякой концентрации ума. Таким образом приходится говорить не о простом сочетании концентрации и молитвы в умной молитве, а о взаимодействии этих двух элементов и о их переходе друг в друга. Чем сильнее концентрация ума, тем глубже молитва, и наоборот. Об этом факте взаимодействия двух элементов умной молитвы говорит старинная формула древнецерковной аскетики: «внимание — молитва». У Каллиста Тиликуды мы встречаем: «внимание плюс молитва».

«Внимание ищет молитву и находит молитву» (по Калл, и Игнат.).

Концентрация ума рождает молитву, молитва рождает концентрацию и плод их синергии — огромный мистико-аскетический опыт древней Церкви. В этом эффекте умной молитвы мы видим образец духовного примирения диады веры и знания, веры и разума, ума и чувства, ума и сердца, ума и молитвы. Искусственное философское упрощение в виде монизма, с отказом от веры и молитвы, характерно для односторонней безрелигиозной духовности как Востока, так и Запада. Молитвенность ума и разумность молитвы — откровение древнецерковной медитации.

СЕРДЕЧНАЯ МОЛИТВА

Ум должен уметь удержаться в сердце. Много усилий, труда и времени уходит на это приучение «внутрь-пребывания» ума. В этом заключается религиозная школа ума в умной молитве. Умная молитва становится сердечной молитвой, когда ум настолько окреп, обновился и изменился, что он научился пребывать в сердце и не выходить из него. Сердечная молитва свободна от всяких образов, представлений, мыслей и фантазий.

Каллист Тиликуда говорит:

«Сердечная молитва — память Иисуса без представлений».

Произвольная умная молитва становится непроизвольной, непрестанной, совершаемой без усилия, внутренними силами.

Наступление сердечной молитвы сопровождается особенной теплотой в сердце. «Ум сидит неисходно в сердце и непрестанно ко Господу взывает... В сей теплоте порождается в сердце любовь к Господу Иисусу». Здесь Логос-Мистика порождает Эрос-Мистику и последняя есть часть первой. В западной мистике она получила самодовлеющее и самостоятельное значение, с особым методом молитвенной экзальтации.

Таким образом, признаками сердечной молитвы являются: 1) непринужденность, непроизвольность и непрестанность молитвы, 2) появление особого чувства теплоты в сердце, от которой согревается сам ум, бывший до того холодным, 3) эротопоэз в сердце — порождение в нем чувства любви к Иисусу, от которого согревается сердце, бывшее до того холодным и черствым. Исаак Сирин прибавляет к этому еще восхождение «духовной зари» в уме и сердце, факт озарения и просветления.

СОКРОВЕННАЯ МОЛИТВА

Непрестанная умная молитва становится внутренней тайной, сокровенной молитвой, потому что в ней совершается тайное, сокровенное действие ума в сердце, в котором он пробуждает внутренние силы.

Внимание, концентрация и молитва начинаются в умном делании одновременно и неотделимы друг от друга. Внимание и концентрация усиливают молитву, а молитва дает вниманию и концентрации ума особенное направление. Об отношении этих трех элементов умного делания Каллист и Игнатий говорят:

«Ум должен вернуться из своего обычного рассеяния, плена и мечтательного парения к вниманию, и через внимание вновь сочетаться с самим собою, и таким образом соединиться с молитвою и тогда войти в сердце с молитвою, и остаться там» (P. M. t. 147, OpaescuBa ascetica, 680).

Абсолютное внешнее бездействие и молчание ума, полное безмыслие, бесчувствие и безобразность ума — главное отличие умной аскезы. Умно-сердечная ..олитва есть абсолютная аскеза ума и наиболее глубокая концентрация.

«Подвизайся ум свой во время молитвы сделать глухим и немым, и будешь тогда иметь возможность молиться, как должно» (Добр., 5,417).

Три проявления умного делания: умная молитва, сердечная молитва и сокровенная молитва не только переходят друг в друга, но и органически входят одна в другую.

Умное делание есть делание со Христом, о чем говорит Исаак Сирин:

«Сердце, пробуждено ли непрерывным сердечным деланием, совершаемым со Спасителем нашим?» (Твор., ел. 45,197).

В активности внутреннего Логоса и умном делании — гарантия не только эффективности умного делания, но и его духовности и сверхразумности- соединение концентрированного ума и его молитвенной интенции с Логосом есть мистический факт.

Сокровенная молитва не прерывается ни днем, ни ночью, совершается и во сне, и на яву. Филимон и Исаак считают непрестанную сокровенную молитву наибольшим достижением и совершенством.

«Почему и говорится, что, когда Дух Св. вселится в ком из людей, тогда не престает он от молитвы, ибо там Сам Дух молится в нем непрестанно» (Рим. 8,20). (По Кал листу и Игнатию, там же, 388).

Непрестанность молитвы означает, что пробудилась в сердце энергия Духа Св. и продолжает действовать беспрепятственно, выражаясь не только в молитвенной интенции, но и в харизматическом действии. Непрестанная молитва есть наивысшее возможное на земле состояние человека и вершина христианского делания.

Феогност говорит о теургическом действии непрестанной молитвы.

«Есть некое сокровенное таинство, совершающееся между Богом и душою. Бывает же сие с теми, которые достигают высших мер совершенной чистоты, любви и веры, когда человек, созерцанию изменившись, соединяется с Богом, как свой Ему, непрестанною молитвою и созерцанием. На сей находясь ступени, Илья заключает небо на бездождие и небесным огнем попа-ляет жертву. Моисей пресекает мор и воздеянием рук обращает в бегство Амалика- Иона избавляется от кита и глубины морской. Ибо нуждение некое бывает при сем для человеколюбивого Бога, в меру однако того, как сие с Его волею согласно. Сподобившийся сего, хотя и плотью обложен, но превзошел меру тления и смертности» (Добр., 3,434).

В непрестанной умной молитве ум и сердце покидают область естества и переходят в сверхъестество. Медитация и молитва отличаются друг от друга, как естество от сверхъестества.

ПРАКТИКА УМНОГО ДЕЛАНИЯ

У аскетических писателей и века Иоанна Лествич-ника, Марка Подвижника, Диадоха, Макария, Максима Исповедника, Исаака Сирина и других, мы встречаем, хотя и вполне ясные, но краткие и отрывочные сведения о методе. Первым, письменно изложившим метод в своей книге об исихии, был Григорий Синайский, перенесшей его из Синайского монастыря на Афон в XIII веке. Ученики и последователи Григорий Синайского: Никифор Монах, Симеон Новый Богослов, Григорий Палама (Солунс-кий), Кал лист и Игнатий, Каллист Катафигиот и другие, подробно и систематически изложили метод, в связи с той мистикой, которая выросла на этом методе с древнейших времен.

Великий теоретик и практик умного делания, Григорий Синайский говорит:

«Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря, «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Patr. M., 1.150, р. 1313-1316).

Ссылаясь на опыт своих предшественников, Григорий Синайский говорит, что некоторые рекомендуют произносить полную молитву (из 7 слов): «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помиилуй мя», а другие говорят, что нужно произносить сокращенно «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», или «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя». Григорий считает, что можно чередовать, но не советует часто переменять слова, чтобы не отвлекать ум от делания.

Затем одни советуют устно, вслух произносить молитву, а другие сокровенно, в уме. Григорий Синайский считает, что и то и другое хорошо, часто во время молитвы уста сами прекращают молитву, а ум продолжает молиться сокровенно. Это означает, что сам Дух Св. сокровенно помогает аскету.

«С утра понудь ум свой сойти из головы в сердце и держи его в нем и непрестанно взывай «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», пока утомишься- утомившись, переведи ум на вторую половину и говори: «Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Потом переходи опять на первую половину» (там же).

Во время делания ум часто отвлекается вторжением помыслов. Не нужно на них останавливаться, даже если они не худые.

«Держи ум неисходно в сердце, взывай ко Господу Иисусу и скоро прогонишь и мысли, и бесов, наводи-телей их» (там же).

Григорий Палама, Каллист и Игнатий и Никифор Монах предложили модификацию концентрации ума в сердце с дыханием, так называемым «естественный метод вхождения в сердце путем дыхания», но они указывают, что комбинация с дыханием не имеет существенного значения и является только вспомогательным средством.

Удерживать ум в сердце — задача не легкая, ум стремится наружу, так как в своей внешней деятельности он находит больше развлечения и удовольствия, а внутренняя его деятельность остается еще не пробужденной. Поэтому центр тяжести умного делания заключается в усилии удержать ум в сердце.

Никифор говорит:

«Но, брате, восприми труд принудить ум свой не скоро выходить оттуда, ибо он вначале очень скучает от этого внутреннего заключения его и стеснения, но когда привыкнет, то уже не любит носиться по внешним предметам, ибо Царствие Божие внутреннее есть, и тогда все внешнее кажется оку уже не привлекательным и теряет всякую цену. Ему там внутри уже не невесело и не нерадостно» ( Patr. M. 1.147, р. 965—966).

Григорий Синайский дает дополнительные практические указания:

«Сядь на скамейку высотою в одну ладонь, направь господствующий ум в сердце и держи его там, склонившись с утруждением на грудь, сильно согнув плечи и шею, упорно восклицая умственно и душевно: Господи Иисусе Христе, помилуй мя... Удерживай и движение легкого, чтобы не дышать неподобающе» (P. M.t. 150, р. 1316).

Григорий Синайский прибавляет некоторые замечания к устной и умной молитве:

«Однакож тихо и без смятения надо взывать ко Господу, чтоб глас не расстроил внимания ума и не пресек молитвы, пока извыкнет к деланию сему и примет силу Духа, станет крепко молиться сим в себе. Тогда не будет нужды произносить молитву устно, да и невозможно, потому что достигший сего довольствуется вполне умным деланием молитвы и не имеет желания отставать от ней» (Добр., 5, стр. 235—236).

Главным препятствием на пути концентрации ума в сердце является легкоподвижность или присноподвижность ума, его врожденная экстраверзия, его страсть ко всякого рода знанию. Поэтому катарзис вообще и катарзис ума является неотъемлемой частью религиозного делания. Отвлекающийся и отвлекаемый в аскезе ум встречает на своем пути нечистую вражескую демонскую силу, которая, по учению аскетической антропологии, пытается вмешаться в умное делание, чтобы дать концентрированному уму другое направление, соответственно его склонности: гедоническое, в виде чувственных, страстных образов, или гностическое в виде фантастического знания, «лжеименного гнозиса», по ап. Павлу. Демоны, по учению древнецерковной аскетики, владеют силой фантазии в полной мере и легко отпечатлевают ум нечистыми и фантастическими образами, а если не могут повлиять в бодрственном состоянии, то действуют ночью во сне, пытаясь загрязнить ум делателя нечистыми образами. Как только ум отвлекается от молитвенной концентрации, ему угрожает опасность стать жертвою демонской силы, и древнецерковная аскетика подчеркивает эту опасность со всей решительностью. В аскезе встает проблема защиты от влияний вражеской силы и борьбы с нею. Демономахия составляет неотъемлимую часть умной аскезы. Не нужно ни магических способностей, ни специальных гримуаров, ни заклинаний. Имя Иисуса в умной молитве является универсальной демономахическои силой. Иоанн Лествичник говорит:

«Именем Иисуса бичуй супостатов» («Лествица»).

Кто продолжает молитву в концентрации, тот свободен от всех навождений. Поражает в иогической литературе игнорирование нечистой и злой среды.

Григорий Синайский говорит и о внутренней демонской силе:

«Аура духов, поднимающаяся из сердца, помрачает ум и загрязняет разум, предает его другим знаниям. Если же увидишь нечистоты лукавых демонов или возникающие помышления, преобразованные в уме твоем, то не давай оглушить себя, и если встретишь благие мысли, не внимай им, но, держа дыхание и ум в сердце, скоро подавишь их, бичуя именем Иисуса» (Patr.M.,t.150,1316).

Всякая посторонняя мысль, фантазия и образ открывает дверь демонским влияниям, внешним и внутренним.

«Не только непотребное, но и благопотребкоа мэч-тание неуместным признано святыми отцами в чистой молитве и в умнем делании простом и единичном» (Каллист и Игнатий, Добр., Б, 414).

Авва Исайя говорит:

«Держи ум неудержимый, развеваемый и рассеиваемый вражескою силою» (Добр. 5,246).

КОМУ ТВОРИТЬ УМНУЮ МОЛИТВУ

«Эту молитву должны творить все, и монашествующие, и миряне, особенно по утрам. Она дает великий покой и радость» (Добр. 5,484).

«Господи, помилуй! От апостол
 

yulduz

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:181
Реакции:0
Баллы:0
Возраст:52
Адрес: Из далека
Очень интересная тема, Уважаемый Магистр.
Никак эту технику освоить не получается или не до конца понимаю, как надо ее правильно выполнять. Ну лично я почему то засыпаю ))) после 10 минутного чтения....если смогла остановить отбегающую мысль при чтении этой молитвы....
 

sevilla

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:650
Реакции:1
Баллы:0
Когда-то читала историю о страннике, который искал себе Учителя по
Иисусовой непрестанной молитве. Это когда внутренняя молитва идет так свободно,
как само дыхание...
Когда после долгих, трудных поисков странник нашел Учителя, получил домашнее "задание" повторить Иисусову молитву 1000 раз. "Да, ну, думает странник, стоило мне
претерпевать мучения в пути, чтобы получить такое задание - читать всего 1000 раз...".
Приходя на следующий день к Учителю, странник на свое удивление получает
новое задание - повторить 3000 раз. Приуныл на сей раз странник - никаких
нравоучений и т.п. а только эти скучные 3000 раз чтения... Старался, выполнил!
Теперь-то, наверное, Учитель перейдет к главному обучению...
Но к своему большому огорчению, странник не удостоился личных бесед с Учителем -
было получено задание на чтение молитвы 6000 раз!!!
-Попал я, ропщет про себя странник, вместо того чтобы признаться, что не знает как
обучать, занимает мое драгоценное время, лучше пошел бы я искать достойного
Учителя...
........Однажды утром, когда странник недоев, недоспав, чтобы уложиться
в указанное количество раз чтение молитвы, пришел к Учителю (уже 1000 раз
сожалев, что застрял здесь), получил благословение возвращаться к себе
на Родину.
-Как? вы же меня ни к чему не научили!
Учитель был немногослов...
Странник был рад свободе, теперь, займется поиском настоящего Учителя! И отправился
в путь. Вот что было интересно, молитва читалась сама по себе - легко, непринужденно,
каждое дыхание несло молитву!!!
Осознав, как научился такой непрестанной внутренней молитве, Странник вернулся
к Учителю, чтобы поблагодарить...
 

Gearda

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:114
Реакции:0
Баллы:0
Очень хорошая история, это "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу". Странник долго практиковал "молитву сердечную", и почувствовал, что сердце его билось со словами "Господи, помилуй".
 

sevilla

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:650
Реакции:1
Баллы:0
Gearda, спасибо, что помните название книги!
Правильно, " Откровенные рассказы странника духовному своему отцу".
Читала 22 года назад)))
 
Divider

Personalize

Сверху Снизу