vilen
До наших дней сохранилась переписка между шейхом Мухаммадом ал-Кудуки и шейхом Салихом ал-Йамани, которая свидетельствует о постоянных научных контактах между учеником и учителем. Также известен интерес шейха ал-Кудуки к эзотерике, на что более конкретно указывает шейх Шуʻайб ал-Багини: «Мухаммаду ал-Кудуки принадлежат удивительные чудесные деяния (карамат) и с ним [происходили] нравоучительные истории. В “науке [о свойствах] буквы” (ʻилм ал-харф) и сокровенном применении имен Всевышнего Аллаха он был подобен самому шейху Ахмаду ал-Буни. Он часто применял науку [о свойствах] буквы, чем приносил огромную пользу людям.
Его учителем в этой науке был шейх, ученый Дамадан ал-Мухи.
Полное имя вышеупомянутого ал-Буни – Абу ал-ʻАббас Ахмад ал-Курайши ас-Суфи Мухйи ад-Дин (варианты: Таки ад-Дин, Шихаб ад-Дин) ал-Буни. Это арабский ученый, который написал около 40 трудов, посвященных магии. Он был родом из г. Аннаба, расположенного на севере современного Алжира. Есть сведения, что ал-Буни умер в Каире в 622 г. х. (1225 г.), где и похоронен.
Основной труд ал-Буни – четырехтомный «Китаб Шамс ал-маʻариф ва латаʼиф ал-ʻавариф» («Светило познаний и тонкости даров»). В 40 главах этой книги содержатся материалы, относящиеся к магическим практикам: использование чисел, магические буквенные квадраты, определенные аяты Корана, имена Аллаха, использование имени матери Моисея (Муса), а также пояснения к написанию оберегов. Таким образом, в книге рассматриваются все вопросы, относящиеся к науке о [свойствах] букв (ʻилм ал-хуруф) и науке «определения благоприятного момента» (ʻилм ал-авфак).
Это его сочинение, известное в трех вариантах, является скорее подборкой средств и методов, базирующейся в большей степени на современной ему популярной традиции, чем на литературе, воспринятой от эллинистического мира. Как и всякие магические действия, эти практики служат для исполнения желаний и защиты от трудностей через влияние на «сверхъестественные» силы, которые не могут быть постижимы разумом или чувствами. В конце работы ал-Буни указывает, что «тайны букв» не могут быть объяснены логическим путем, они могут стать доступны только лишь посредством изучения и божественного вмешательства. В его труде имеется также главы по алхимии. Другие известные его работы также посвящены изучению «сверхъестественного». Известный ученый Ахмад б. Мустафа Ташкупризаде (ум. 968 г. х. / 1560 г.) в одном из своих трудов скопировал большую часть магических средств противодействия чуме, изложенных ал-Буни.
Термин ʻилм ал-хуруф или ʻилм ал-харф первоначально понимался как гадание на именах собственных с раскрытием их тайных смыслов, но впоследствии смысл, заложенный в этот термин, значительно расширился. В практике науки о свойствах букв использовались: разделение букв арабского алфавита на солнечные и лунные, на четыре «стихии», в каждой из которых по 7 букв; придание буквам цифровых эквивалентов и цифрам буквенных; соотнесение букв с определенными веществами, минералами и астрономическими объектами (что определяло тесную связь с алхимией и астрологией) и т. д. Важной частью ʻилм ал-хуруф стали 99 Прекраснейших имен Аллаха (асмаʼ Аллах ал-хусна). Считалось, что изучением божественных текстов, методами, основанными на тайных свойствах букв, можно было проникнуть в божественные тайны. Если первоначально целями науки [о свойствах] букв были видение будущего и применение средств к его формированию, то впоследствии некоторые апологеты стремились с помощью ʻилм ал-хуруф к прозрению (кашф).
Необходимо отметить, авторы дагестанских биографических работ сообщают, что интерес к «тайным наукам» и алхимии проявлял и известный дагестанский ученый шейх Дамадан ал-Мухи.
Назир ад-Дургели писал: «Он… из тех, кто был особенно сведущ в науке о [свойствах] букв и определении благоприятного момента, в астрономических таблицах (зидж), календарях и др. …О нем рассказывают удивительные чудеса. Говорят, что он знал Величайшее Имя Всевышнего Аллаха (исм Аллах ал-а‘зам), – когда Его просят посредством этого имени, Он одаряет, а когда к Нему взывают посредством него, Он отвечает. Этому он научился у некоторых своих арабских учителей».
ʻАли ал-Гумуки (Каяев) писал об ал-Мухи: «Среди дагестанцев и ученых региона существовало мнение, что Дамадан получал золото и серебро с помощью алхимии так, что их невозможно было отличить от настоящих. Его образцы поддавались ковке и не ломались, как они ломались у других. Однако он скрывал свои способности, как и другие, которые занимались этой [наукой], как это было принято у прежних химиков. Также считалось, что Дамадан владел наукой магии чисел (джафр), более известной как “наука о свойствах цифр”, и что он знал книгу, которую называют “Сирр ар-Рабан” (“Божественные сокровенные тайны”), – одну из книг по этой науке. Он использовал ее для познавания тайного, предсказывая людям то, что должно было случиться. Всегда получалось так, как он предсказывал. Рассказывается об одном из таких случаев. Однажды он, придя в селение Джар (Чар), центр Закатальского общества, увидел на пустыре огромный валун и рассказал людям, что русские на этом месте построят огромную крепость, а этот валун заложат в фундамент. Люди в то время даже не знали, кто такие русские, только слышали о них. И случилось так, как сказал Дамадан. Русские на том месте построили крепость более чем через 100 лет после предсказания Дамадана. В основу они заложили именно этот камень».
Как видно из этих сообщений, Дамадан ал-Мухи проявлял устойчивый интерес к эзотерике, занимался «тайными науками» (‘илм ал-харф, ‘илм ал-авфак, ‘илм ал-джафр, ‘илм ан-нуджум (астрология) и передал свое пристрастие к ним и Мухаммаду ал-Кудуки. О том, что ал-Кудуки интересовался и занимался ʻилм ал-хуруф, косвенно может свидетельствовать то, что он является автором сочинения «Шарх асмаʼ Аллах ал-хусна» («Комментарий к [сочинению] о прекрасных именах Аллаха»). Известно также, что в с. Кудутль до сих пор хранятся черепки с записанными на них буквами, которые местное население до сих пор использует для обряда вызова дождя.
Этим двум ученым-богословам – Дамадану ал-Мухи и Мухаммаду ал-Кудуки, приписываются «чудесные деяния» (карамат). Некоторые из них зафиксированы Шуʻайбом ал-Багини: «Устанавливающий истины шейх ал-Кудуки был однажды вечером в селении Кудутль. Когда он пришел домой после вечерней молитвы, он нашел свою жену готовящей нежные вкусные чуду (адрифа) и сказал: “Наш брат Дамадан очень любит эти чуду”, – и произнес эту фразу трижды. Как только он завершил произносить в третий раз, к ним зашел Дамадан. Шейх ал-Кудуки спросил: “Почему опоздал, брат?” Он ответил: “Когда ты сказал в первый раз, я совершал молитву в своем доме в Мегебе и произносил свидетельство [в конце молитвы] (ташахуд); когда ты сказал во второй раз, я надевал свою обувь; когда ты сказал в третий раз, я прибыл к тебе”. Расстояние между их селениями два дня пути, или больше этого».
Другой карамат ал-Кудуки Шуʻайб ал-Багини приводит со слов ученика Мухамммада ал-Кудуки Махада ал-Чухи, который сказал: «Я был учеником у устанавливающего истины ученого ал-Кудуки в селении Ругуджа. Он жил там большую часть времени по причине того, что его жена, а также его тесть и наставник Абу-Бакр жили в Ругуджа. Это большое селение, которое находится рядом с Гунибской крепостью. Шейх ал-Кудуки, да будет доволен им Аллах, по пятницам поднимался на крышу мечети и, глядя на Чох, говорил: “Его сожгут в пятницу”». Далее по тексту Шуʻайб довольно подробно описывает штурм укрепленного селения Чох войсками Шамиля в 1261 г. х. (1845 г.). На девятый день укрепление было взято. «Днем пятницы селение Чох было сожжено. Случилось то, что Мухаммад ал-Кудуки говорил более 100 лет назад», – заключил ал-Багини.
В то же время большая часть преданий о караматах дошла до нас в устной форме и зафиксирована современными исследователями и собирателями религиозных и исторических преданий. Одно из них гласит, что однажды одна из девушек, шедшая в группе подруг за водой, бросив кувшин, накинулась на сына ал-Кудуки, который шел на коллективную молитву в мечеть, и вцепилась в его шею с воплями о помощи. Когда же она успокоилась и началось разбирательство, девушка сказала, что ей показалось будто бы она оказалась посреди бушующего моря (иная версия – разлившейся реки) и увидела путь к спасению лишь в столбе (иная версия – в дереве), торчавшем из воды, к которому она и бросилась. Юноша ситуацию никак объяснить не смог, сославшись на ошибку в чтении заклинаний.
Существует и другая версия этого случая, по которой молодежь требовала от сына ал-Кудуки показать им его успехи в изучении тайных знаний под руководством отца – влюбить в себя девушку. После усмешек и издевательств он согласился, вслед за чем и произошел вышеупомянутый случай с девушкой.
По преданиям ал-Кудуки передал своему сыну книгу «Сирр ар-Рабан» с наказом бросить в реку (вероятно, этот случай имел место после вышеуказанного происшествия). Сыну не хотелось лишаться этой книги, и он дважды прятал ее, а отцу сообщал, что исполнил его волю. На вопрос отца: «Что стало с рекой, когда ты бросил в нее книгу?» – вразумительного ответа сын дать не мог. По этой причине он вновь отправил его выполнить его требование. В третий раз сын ал-Кудуки на самом деле бросил книгу в реку и сказал отцу, что «река раздвоилась так, что я смог увидеть, как книга дошла до абсолютно сухого дна реки, затем волны опять сошлись, но цвет волн некоторое время был багрово-красным, и опять все стало по-прежнему, как обычно», тогда ал-Кудуки сказал сыну: «Вот теперь, наконец, ты бросил книгу в реку». На вопрос сына, почему он захотел расстаться с книгой, ал-Кудуки ответил: «Я не знаю, в чьи руки может попасть эта книга после меня и тебя, скажем, через 100 и 200 лет. Я не хочу, чтобы вдруг какой-нибудь непорядочный человек использовал силу этой книги во вред кому-либо».
По другой легенде, когда у представителей ругуджинского тухума Гамшалал произошел конфликт с членами другого местного тухума, они обратились с просьбой вынести решение по шариату к Мухаммаду ал-Кудуки. Правовое заключение удовлетворило молодежь рода Гамшалал, поскольку оно было вынесено на основе шариата, но старшие представители рода остались неудовлетворенными и потребовали решения по нормам обычного права. Мухаммаду это не понравилось, и он произнес: «Да не переведутся у вас ягнята, и да не взрастут бараны». С тех пор в тухуме Гамшалал мужчины не доживают до старости, но род не иссяк.
Караматов, связанных с именем Мухаммада ал-Кудуки, довольно много, некоторые из них зафиксированы Багаутдином Аджаматовым. В одном из них повествуется о том, что один кудутлинец спросил у Мухаммада, будут ли приняты Всевышним все его молитвы. На этот вопрос ал-Кудуки ответил, что «знать этого не может, но, например, сегодняшнюю утреннюю молитву, во время которой ты обдумывал, как ловчее скосить часть соседского поля и присвоить чужое сено себе, – я не знаю, Аллах примет или нет».
Интересен тот факт, что устные предания о чудесных деяниях Мухаммада ал-Кудуки находят косвенное подтверждение. Например, из письменных источников нам известно, что семейство ал-Кудуки было вынуждено переехать из Ругуджа в Корода (вероятно, по причине вышеуказанного инцидента с участием его сына и девушки); уничтожение религиозной литературы в соответствии с нормами шафиитской правовой школы осуществляется с использованием проточной воды (как в случае с книгой «О сокровенных знаниях»). Что касается одного из вышеуказанных преданий, то эпизод является весьма характерным, поскольку известна историческая приверженность старшего поколения к привычным для них обычаям.
<i></i>Его учителем в этой науке был шейх, ученый Дамадан ал-Мухи.
Полное имя вышеупомянутого ал-Буни – Абу ал-ʻАббас Ахмад ал-Курайши ас-Суфи Мухйи ад-Дин (варианты: Таки ад-Дин, Шихаб ад-Дин) ал-Буни. Это арабский ученый, который написал около 40 трудов, посвященных магии. Он был родом из г. Аннаба, расположенного на севере современного Алжира. Есть сведения, что ал-Буни умер в Каире в 622 г. х. (1225 г.), где и похоронен.
Основной труд ал-Буни – четырехтомный «Китаб Шамс ал-маʻариф ва латаʼиф ал-ʻавариф» («Светило познаний и тонкости даров»). В 40 главах этой книги содержатся материалы, относящиеся к магическим практикам: использование чисел, магические буквенные квадраты, определенные аяты Корана, имена Аллаха, использование имени матери Моисея (Муса), а также пояснения к написанию оберегов. Таким образом, в книге рассматриваются все вопросы, относящиеся к науке о [свойствах] букв (ʻилм ал-хуруф) и науке «определения благоприятного момента» (ʻилм ал-авфак).
Это его сочинение, известное в трех вариантах, является скорее подборкой средств и методов, базирующейся в большей степени на современной ему популярной традиции, чем на литературе, воспринятой от эллинистического мира. Как и всякие магические действия, эти практики служат для исполнения желаний и защиты от трудностей через влияние на «сверхъестественные» силы, которые не могут быть постижимы разумом или чувствами. В конце работы ал-Буни указывает, что «тайны букв» не могут быть объяснены логическим путем, они могут стать доступны только лишь посредством изучения и божественного вмешательства. В его труде имеется также главы по алхимии. Другие известные его работы также посвящены изучению «сверхъестественного». Известный ученый Ахмад б. Мустафа Ташкупризаде (ум. 968 г. х. / 1560 г.) в одном из своих трудов скопировал большую часть магических средств противодействия чуме, изложенных ал-Буни.
Термин ʻилм ал-хуруф или ʻилм ал-харф первоначально понимался как гадание на именах собственных с раскрытием их тайных смыслов, но впоследствии смысл, заложенный в этот термин, значительно расширился. В практике науки о свойствах букв использовались: разделение букв арабского алфавита на солнечные и лунные, на четыре «стихии», в каждой из которых по 7 букв; придание буквам цифровых эквивалентов и цифрам буквенных; соотнесение букв с определенными веществами, минералами и астрономическими объектами (что определяло тесную связь с алхимией и астрологией) и т. д. Важной частью ʻилм ал-хуруф стали 99 Прекраснейших имен Аллаха (асмаʼ Аллах ал-хусна). Считалось, что изучением божественных текстов, методами, основанными на тайных свойствах букв, можно было проникнуть в божественные тайны. Если первоначально целями науки [о свойствах] букв были видение будущего и применение средств к его формированию, то впоследствии некоторые апологеты стремились с помощью ʻилм ал-хуруф к прозрению (кашф).
Необходимо отметить, авторы дагестанских биографических работ сообщают, что интерес к «тайным наукам» и алхимии проявлял и известный дагестанский ученый шейх Дамадан ал-Мухи.
Назир ад-Дургели писал: «Он… из тех, кто был особенно сведущ в науке о [свойствах] букв и определении благоприятного момента, в астрономических таблицах (зидж), календарях и др. …О нем рассказывают удивительные чудеса. Говорят, что он знал Величайшее Имя Всевышнего Аллаха (исм Аллах ал-а‘зам), – когда Его просят посредством этого имени, Он одаряет, а когда к Нему взывают посредством него, Он отвечает. Этому он научился у некоторых своих арабских учителей».
ʻАли ал-Гумуки (Каяев) писал об ал-Мухи: «Среди дагестанцев и ученых региона существовало мнение, что Дамадан получал золото и серебро с помощью алхимии так, что их невозможно было отличить от настоящих. Его образцы поддавались ковке и не ломались, как они ломались у других. Однако он скрывал свои способности, как и другие, которые занимались этой [наукой], как это было принято у прежних химиков. Также считалось, что Дамадан владел наукой магии чисел (джафр), более известной как “наука о свойствах цифр”, и что он знал книгу, которую называют “Сирр ар-Рабан” (“Божественные сокровенные тайны”), – одну из книг по этой науке. Он использовал ее для познавания тайного, предсказывая людям то, что должно было случиться. Всегда получалось так, как он предсказывал. Рассказывается об одном из таких случаев. Однажды он, придя в селение Джар (Чар), центр Закатальского общества, увидел на пустыре огромный валун и рассказал людям, что русские на этом месте построят огромную крепость, а этот валун заложат в фундамент. Люди в то время даже не знали, кто такие русские, только слышали о них. И случилось так, как сказал Дамадан. Русские на том месте построили крепость более чем через 100 лет после предсказания Дамадана. В основу они заложили именно этот камень».
Как видно из этих сообщений, Дамадан ал-Мухи проявлял устойчивый интерес к эзотерике, занимался «тайными науками» (‘илм ал-харф, ‘илм ал-авфак, ‘илм ал-джафр, ‘илм ан-нуджум (астрология) и передал свое пристрастие к ним и Мухаммаду ал-Кудуки. О том, что ал-Кудуки интересовался и занимался ʻилм ал-хуруф, косвенно может свидетельствовать то, что он является автором сочинения «Шарх асмаʼ Аллах ал-хусна» («Комментарий к [сочинению] о прекрасных именах Аллаха»). Известно также, что в с. Кудутль до сих пор хранятся черепки с записанными на них буквами, которые местное население до сих пор использует для обряда вызова дождя.
Этим двум ученым-богословам – Дамадану ал-Мухи и Мухаммаду ал-Кудуки, приписываются «чудесные деяния» (карамат). Некоторые из них зафиксированы Шуʻайбом ал-Багини: «Устанавливающий истины шейх ал-Кудуки был однажды вечером в селении Кудутль. Когда он пришел домой после вечерней молитвы, он нашел свою жену готовящей нежные вкусные чуду (адрифа) и сказал: “Наш брат Дамадан очень любит эти чуду”, – и произнес эту фразу трижды. Как только он завершил произносить в третий раз, к ним зашел Дамадан. Шейх ал-Кудуки спросил: “Почему опоздал, брат?” Он ответил: “Когда ты сказал в первый раз, я совершал молитву в своем доме в Мегебе и произносил свидетельство [в конце молитвы] (ташахуд); когда ты сказал во второй раз, я надевал свою обувь; когда ты сказал в третий раз, я прибыл к тебе”. Расстояние между их селениями два дня пути, или больше этого».
Другой карамат ал-Кудуки Шуʻайб ал-Багини приводит со слов ученика Мухамммада ал-Кудуки Махада ал-Чухи, который сказал: «Я был учеником у устанавливающего истины ученого ал-Кудуки в селении Ругуджа. Он жил там большую часть времени по причине того, что его жена, а также его тесть и наставник Абу-Бакр жили в Ругуджа. Это большое селение, которое находится рядом с Гунибской крепостью. Шейх ал-Кудуки, да будет доволен им Аллах, по пятницам поднимался на крышу мечети и, глядя на Чох, говорил: “Его сожгут в пятницу”». Далее по тексту Шуʻайб довольно подробно описывает штурм укрепленного селения Чох войсками Шамиля в 1261 г. х. (1845 г.). На девятый день укрепление было взято. «Днем пятницы селение Чох было сожжено. Случилось то, что Мухаммад ал-Кудуки говорил более 100 лет назад», – заключил ал-Багини.
В то же время большая часть преданий о караматах дошла до нас в устной форме и зафиксирована современными исследователями и собирателями религиозных и исторических преданий. Одно из них гласит, что однажды одна из девушек, шедшая в группе подруг за водой, бросив кувшин, накинулась на сына ал-Кудуки, который шел на коллективную молитву в мечеть, и вцепилась в его шею с воплями о помощи. Когда же она успокоилась и началось разбирательство, девушка сказала, что ей показалось будто бы она оказалась посреди бушующего моря (иная версия – разлившейся реки) и увидела путь к спасению лишь в столбе (иная версия – в дереве), торчавшем из воды, к которому она и бросилась. Юноша ситуацию никак объяснить не смог, сославшись на ошибку в чтении заклинаний.
Существует и другая версия этого случая, по которой молодежь требовала от сына ал-Кудуки показать им его успехи в изучении тайных знаний под руководством отца – влюбить в себя девушку. После усмешек и издевательств он согласился, вслед за чем и произошел вышеупомянутый случай с девушкой.
По преданиям ал-Кудуки передал своему сыну книгу «Сирр ар-Рабан» с наказом бросить в реку (вероятно, этот случай имел место после вышеуказанного происшествия). Сыну не хотелось лишаться этой книги, и он дважды прятал ее, а отцу сообщал, что исполнил его волю. На вопрос отца: «Что стало с рекой, когда ты бросил в нее книгу?» – вразумительного ответа сын дать не мог. По этой причине он вновь отправил его выполнить его требование. В третий раз сын ал-Кудуки на самом деле бросил книгу в реку и сказал отцу, что «река раздвоилась так, что я смог увидеть, как книга дошла до абсолютно сухого дна реки, затем волны опять сошлись, но цвет волн некоторое время был багрово-красным, и опять все стало по-прежнему, как обычно», тогда ал-Кудуки сказал сыну: «Вот теперь, наконец, ты бросил книгу в реку». На вопрос сына, почему он захотел расстаться с книгой, ал-Кудуки ответил: «Я не знаю, в чьи руки может попасть эта книга после меня и тебя, скажем, через 100 и 200 лет. Я не хочу, чтобы вдруг какой-нибудь непорядочный человек использовал силу этой книги во вред кому-либо».
По другой легенде, когда у представителей ругуджинского тухума Гамшалал произошел конфликт с членами другого местного тухума, они обратились с просьбой вынести решение по шариату к Мухаммаду ал-Кудуки. Правовое заключение удовлетворило молодежь рода Гамшалал, поскольку оно было вынесено на основе шариата, но старшие представители рода остались неудовлетворенными и потребовали решения по нормам обычного права. Мухаммаду это не понравилось, и он произнес: «Да не переведутся у вас ягнята, и да не взрастут бараны». С тех пор в тухуме Гамшалал мужчины не доживают до старости, но род не иссяк.
Караматов, связанных с именем Мухаммада ал-Кудуки, довольно много, некоторые из них зафиксированы Багаутдином Аджаматовым. В одном из них повествуется о том, что один кудутлинец спросил у Мухаммада, будут ли приняты Всевышним все его молитвы. На этот вопрос ал-Кудуки ответил, что «знать этого не может, но, например, сегодняшнюю утреннюю молитву, во время которой ты обдумывал, как ловчее скосить часть соседского поля и присвоить чужое сено себе, – я не знаю, Аллах примет или нет».
Интересен тот факт, что устные предания о чудесных деяниях Мухаммада ал-Кудуки находят косвенное подтверждение. Например, из письменных источников нам известно, что семейство ал-Кудуки было вынуждено переехать из Ругуджа в Корода (вероятно, по причине вышеуказанного инцидента с участием его сына и девушки); уничтожение религиозной литературы в соответствии с нормами шафиитской правовой школы осуществляется с использованием проточной воды (как в случае с книгой «О сокровенных знаниях»). Что касается одного из вышеуказанных преданий, то эпизод является весьма характерным, поскольку известна историческая приверженность старшего поколения к привычным для них обычаям.
