Свадебная поруха. Нигде таинственная сила знахарей так не проявлялась, как на сельских свадьбах. Благополучная семейная жизнь, вечные раздоры, болезни первых годов, домашние беды - все, по поверью, зависело от знахарей. Крестьянин, особенно зажиточный, затевая свадьбу, непременно шел к знахарю с большими подарками, поклонами, с просьбами дитить его молодых от свадебной порухи. Здесь-то знахарь показывал все свое могущество; здесь-то деревенский житель, устрашенный знахарем, де-ал несчетные посулы за спасение своего семейства. Знахарь на сельской свадьбе - первый гость: его звали на пирушку прежде всех; ему принадлежала первая чарка зеленого вина; ему пекли пирог, ему отсылали первые подарки; все его боялись; при нем все были спокойны.
Свадебная поруха состояла в выполнении многих обрядов, совершаемых для будущего благополучия "князя и княгини". Так величали в деревне новобрачных. Знахарь осматривал все углы, притолоки, пороги, читал наговоры, поил наговорной водой, дул на скатерти, вертел кругом стол, обметал потолок, скаблил половицы, клал ключ под порог, выгонял черных собак со двора, осматривал метлы, сжигал старые веники, окуривал баню, пересчитывал плиты в печи, сбрызгивал кушанья, вязал снопы спальные, ездил в лес за бунзою и вручал свату ветку девятизернового стручка. Эта ветка - верх знахарского искусства. Если ее будут держать за пазухой попеременно то сват, то сваха, тогда все умыслы врагов обратятся ни во что. Если поедет свадебный поезд и лошади забьют от злобного наговора, то стоит только махнуть этой веткой, и все будет спокойно. Случись беда на пирушке: развяжись кушак у молодого, отвались что-нибудь с головного убора молодой, оторвись супонь у лошади, - все исправит эта одна ветка. На третий день знахарь и сват шли в баню, и здесь происходил расчет. Если знахарь получал все, что ему обещали, эту ветку сжигали. Этим оканчивался обряд свадебной порухи.
Выведывание жены. К знахарям обращались, когда хотели узнать о семейных тайнах. К числу важных относится так называемое выведывание жены. Можно с уверенностью сказать, что это являлось причиной особого расположения сельских женщин к знахарям. Приведем здесь два способа такого выведывания, примечательных особой хитростью знахаря.
Свекрови всегда были нерасположены к своим невесткам, особенно если в семье были засидевшиеся в девках дочки. Свекровь постоянно внушала сыну, что нужно держать жену в строгости, а сама бегала к знахарю за советами, как испытать супружескую верность невестки. Для этого использовала, по указке знахаря, траву канупер, обладающую свойством усыплять женщин под вечер. Получив траву, свекровь тотчас открывала какой-нибудь недуг у своей невестки. Не согласиться со свекровью, отрицать присутствие недуга - значит, навлечь на себя смертельную обиду. Вечером варили канупер, недужную клали на печь. Свекровь подносила зажженную лучину к пяткам невестки, чтобы убедиться, что она спит. Муж обязан был молчать. Если невестка спала, свекровь начинала шептать ей на ухо, выспрашивая на разный лад о том, что было и чего не было. Мужу не обязательно было все это слушать. Затем ночью шли к знахарю, и свекровь при муже рассказывала, что отвечала ей сонная невестка. Знахарь, задобренный подарками от свекрови, рассказывал по воде приметы обольстителя. С этого времени начинался в семье разлад.
В старину русские бояре содержали обширную дворню, среди которой всегда затевались раздоры, занимавшие собою большую часть жизни дворовых людей. Находясь в частых отъездах, по барскому приказу, мужья ревновали своих жен, подозревая их в неверности. В дороге они выведывали у бывалых людей разные способы, чтобы убедиться в верности своих жен. Бывалые люди всегда советовали: мыться в бане, вспотеть на полку и после обтереть все тело полотенцем. Приехав домой, муж должен был потное полотенце положить тайно от жены под подушку. Едва жена засыпала, а муж уже слышал, как она, сонная, рассказывала про свою жизнь. Воспаленное воображение порождало такие подозрения, о которых женщина не могла и думать. Утром муж шел к знахарю, чтобы выяснить приметы обольстителя. К счастью своему, догадливые жены заранее наведывались к знахарям с поклонами и подарками. Знахарь по количеству и ценности подарков решал, в пользу какой стороны он будет говорить.
Разменный колпак. В деревнях существовало тайное поверие, будто злые духи научают людей чернокнижию. Эту страшную тайну деревенские жители узнавали из рассказов знахарей на вечерах, верили этому и передавали потомству. В рассказах всегда приводились примеры, что случалось с разными людьми при научении чернокнижию. Вот один из таких рассказов. "В нашей деревне жил один удалой малый. Собой не велик, а прыти в нем было возов на десять. Уж коли вздумает, бывало, потешиться, то вся деревня стоном стонет. Живал не трудясь, а хлебец белый едал; зато одежда на нем была больно не мудра. Он был всем с руки. Пропадет ли корова, лошадка, все идут к нему. Просватают ли кого, он первый гость. Загрустует ли кто, посылают к нему на утеху. Одна беда с ним была: попался в некрутчину. Да и тут откашлялся. Наш мир больно на него зубы грыз. Делать в огласку никто не посмел; оттого-то он и жил припеваючи. На святках он пропал без вести. Тут-то заговорили старики. Один из них знал, как он спознался с нечистою силою. Дело, вишь, как было.
В деревне зимовали солдаты. Он был и им под руку. Солдаты, видишь, научили его, как спознаться с нечистою силою. Повели его на остров, а лесник шел за ними издали, невдомек им. Ходили, ходили по лесу и напали на козюльку. Долго шептали на ней, окаянные; потом сорвали ей голову. Лесник-то был не промах: залез на дуб, да и давай посматривать на них. Вот, как сорвали голову да набили в нее гороху, давай зарывать в землю, давай класть приметы. Лесник давай себе запримечать. Прошла зима. Вырос горох. Наш малый похаживает себе в лес да любуется себе горохом. А лесник все за ним примечает. Вот зацвел горох. Удалой наш пришел полюбоваться, Как заметил цвет, и ну кривляться кругом. Кривлялся, кривлялся, да и давай вырывать горох с корнем. Как выдернул, ну свивать кольцо из травы. Вот он, видишь, себе и пошел в стадо. Лесник выскочил из дупла, да и себе свил кольцо. Вот как удалой пришел в стадо, прищурил левый глаз, а правым ну смотреть в кольцо. Лесник себе то же делает. Вишь, как саранча, подлетела к удалому нечистая сила. Все были в шапках, а один в красном колпаке. Все подобраны молодец к молодцу. Лесник было и струсил, да, спасибо, у него в голове закачено было. Подбежал в красном колпаке и долго спорил с удалым. Чуть было дело не дошло до драки. В красном колпаке заплясал себе трепака. Удалой тут-то вскочил на цыпочки, подкрался, тяп да ляп, и сорвал красный колпак. Как взмолился тот, как начал просить свой колпак. Удалой ни гугу. Стоит, да и только. Вот и давай твердить о посулах. Удалой запросил Черную книжку, что заперта на Сухаревой башне. Долго отнекивался он от мены; однако поскакал за лес. Удалой похаживает себе да любуется колпаком. Видно, жаль стало, а променять его больно нужно. Вот идет весь избитый. Видишь, нечистая-то сила долго не впускала его на башню, а он пробрался сквозь щелочку; хоть изодрал себе морду, да зато достал. Видно, без колпака тошное житье. Давай колпак, а тот давай себе требовать книжку. Маяли, маяли друг друга, да и разменялись. Нечистая сила скрылась с колпаком разменным; а наш удалой зажил с Черною книжкою. С тех-то пор он овладел нечистою силою, хитрил по-своему над православными, да и пропал без вести. Лесник-то было себе задумал, ан не тут-то было: ничего не выждал; только у него во дворе вся скотина перевелась".