Divider

Каббала и раннее христианство

Rustam

Administrator
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:766
Реакции:27
Баллы:0
На самом деле тема эта огромна, ибо фактологический материал, лежащий в основе этих двух понятий огромен, и в одиночку описывать его и очень долго, с одной стороны, и очень однобоко, с другой.

Информации о глубинной сущности Каббалы – древнейшего мистического учения, сохраняемое в народе Израиля, и информация о раннем Христианстве, теснейшим образом связанное с духовной традицией Израиля, ничтожны.

Сейчас Каббала, с подачи Лайтмана, стала не только «брендом», но и общедоступной «пищей» и, как и всё, что становится экзотерической составляющей, профанируется уровневым эгрегором общей суммы учеников – чем их больше, тем уровень духовного понимания ниже. Таков Закон.

Раннее христианство, практически полностью уничтоженное и поглощённое экзотерическим христианством, нам известно лишь по отрывкам из трудов или жизнеописаний ранних святых, правда, прошедших многоразовое «редактирование». Низкий поклон святителю Игнатию (Брянчанинову), за его титанический труд – собирание ценнейшего духовного опыта ранних отцов –мистиков. Его труд «Отечник» — бесценное сокровище миропонимания и миросозерцания свв. Отцов той Церкви, которой больше нет.

Слава Богу, находки в Кумране и Наг Хаммади так же пролили немного света на раннее христианство.

Я хотел предложить к рассмотрению лишь один аспект из множества, говорящих о близости мистического подхода этих двух направлений.

Вот одни из основных положений Каббалы:

Единственное что характеризует человека — это эгоизм. Изначально он создан как сосуд, который подобен "чёрной дыре" — он втягивает в себя наслаждения, стараясь изо всех своих сил наполнить свои желания .

Одни хотят наслаждаться деньгами, другие властью, третьи славой, кто-то готов убивать и «идти по трупам» ради этого, а кто-то готов помогать нищим и жертвовать собой ради других. Это не имеет значения. С точки зрения Каббалы, всё это — наши эгоистические желания. Разница между ними лишь в форме получения наслаждения (кто-то занимается грубым потреблением, кто-то моральным, а кто-то готов бросить всё ради личного спасения и уйти в монастырь, и т. д.).

Суть всех этих желаний одна: получить наслаждение и насытить своё Эго.

Согласно Каббале, маhшевет hабрийя (замыселом творения) человека, каким его создал Творец, является "образ и подобие" его Творцу.

Свойство Творца — абсолютный альтруизм и отдача. Уподобление Творцу — это слияние с Ним в общих свойствах.

Совершенствование и уподобление Творцу – процесс почти бесконечный для нас, как людей.

Совсем недавно я увидел поразительную параллель: святые отцы –мистики раннего христианства, также, как и каббалисты, видя истинную природу желания получения духовного Света, даже свои достоинства – добродетели оплакивали как недостатки!

В чём же здесь парадоксальность этого состояния с точки зрения Каббалы?

Грубое получение энергии в виде грабежей и насилия свв. Отцы отвергли изначально, вступив на путь монахов – анахоретов. Их чувства через аскезу и максимальное желание уподобления Творцу очистило их настолько, что утончившись и поднявшись по духовной лестнице (ивр. сулам), они сделали страшное открытие: в их желании получить и насладиться духовным лежит тот же принцип эгоистического потребления!

Только практик-мистик может понять тот ужас и боль, который пережили они. Далее следовал глубочайший катарсис, который переживался всей их сущностью, и такое искреннее покаяние, нам неведомое, что они начинали светиться на физическом уровне, как Моше рабейну, когда он спустился с горы Синай.

Я приведу выдержки из двух жизнеописаний святых:
 

Rustam

Administrator
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:766
Реакции:27
Баллы:0
Авва Сисой

(Кончина преподобного Сисоя Великого последовала около 429 г.)

Некий мирянин отправился к авве Сисою на Антониеву гору за благословением, взяв с собою сына, малолетнего отрока. Случилось, что в дороге, разболевшись, сей отрок умер- но его отец не смутился, и с верою понес мертвеца к старцу. Войдя в келлию преподобного, он упал к ногам его, положив у ног преподобного и своего умершего сына, как будто тот испрашивал у него благословения и молитвы. После того, как старец совершил молитву и преподал благословение, мирянин вышел вон, оставив ребенка лежащего мертвым у ног старца. Старец не заметил, что ребенок мертв и, предположив, что он ждет благословения, сказал ему:

– Встань, дитя, и уходи отсюда.

И мертвец немедленно воскрес и пошел в след за отцом.

Тогда человек тот, увидав своего сына живым, возвратился с ним к старцу и, поклонившись, воздал ему благодарность. Старец, уразумев, что воскресил мертвого, весьма опечалился, ибо он не желал иметь славы чудотворца, и запретил тому человеку рассказывать о случившемся до самой его кончины.

Преподобный Сисой прожил в пустыне шестьдесят лет. Когда он уже был при смерти (причем в это время у него находились братия), просветилось лицо его, как свет, и он сказал братии:

– Вот, пришел авва Антоний.

Затем, немного помолчав, он снова сказал:

– Вот, пришел лик пророков.

И снова он просиял еще более и сказал:

-– Вот, пришел лик Апостолов.

И вдвойне просияло лицо его, и он беседовал с невидимыми лицами.

Братия упрашивали его, говоря:

– Отче, скажи нам: с кем ты ведешь беседу?

И он сказал им:

– Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, дабы они оставили меня на короткое время, чтобы я мог покаяться.

– Тебе нет нужды в покаянии, отче, – сказали ему братия.

На сие старец ответил:

– Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего.

Но все братия знали, что он совершен в добродетелях. После сего он снова просиял еще сильнее и лицо его стало как солнце, и все убоялись сего. Тогда старец сказал:

– Вот, приходит Господь, взирайте все. Он говорит: принесите Мне избранный сосуд из пустыни!

С сими словами преподобный предал дух свой Господу. В сей момент появилась молния и храмина наполнилась благоуханием.
 

Rustam

Administrator
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:766
Реакции:27
Баллы:0
Серафим Саровский

(1754-1833).

Этот исключительный пример хоть и из позднего христианства, но по духу соответствует раннему.
О цели христианской жизни

Беседа прп. Серафима Саровского с Н. А. Мотовиловым.

Это было в последних числах ноября 1831 г., во вторник, когда я, Н. А. Мотовилов, стоял за вечерней в соборе Живоносного Источника в Саровской пустыни. Ко мне подошла одна из сирот отца Серафима Мельничной девической его общины... и [сказала]: "Да, батюшка отец Серафим меня послал за тобой и велел мне привести тебя к нему". ...Долго еще о разных предметах поговоривши, батюшка отец Серафим велел мне... на другой день ехать к нему в Ближнюю пустынку... ...На другой день, в четверток, великий старец Серафим начал беседу свою...

Это было в четверг. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая, снежная крупа, когда батюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближней пожнинке своей, возле той же его ближней пустыньки, против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам ее.

Поместил он меня на пне только что срубленного им дерева, а сам стал против меня на корточках.

— Господь открыл мне, — сказал великий старец, — что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей, христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...

Я должен сказать тут, что с 12-летнего возраста меня эта мысль неотпустимо тревожила, и я, действительно, ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы их меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.

— Но никто, — продолжал отец Серафим, — не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божий, твори добро — вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты не богоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако, не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель нашей христианской жизни состоит в стяжании Духа Святого Божиего.

Если скажу вам, чтобы вы еще яснее поняли, что разуметь под благодатью Божией, и как распознать ее, и в чем особливо проявляется ее действие в людях, ею просвещенных. Благодать Духа Святого есть свет, просвещающий человека. Господь неоднократно проявлял для многих свидетелей действие благодати Духа Святого в тех людях, которых Он освящал и просвещал великими наитиями Его. Вспомните про Моисея после беседы с Богом на горе Синайской. Люди не могли смотреть на него — так сиял он необыкновенным светом, окружавшим его. Он даже принужден был являться народу не иначе как под покрывалом. Вспомните преображение Господа на горе Фаворе.

“И быша ризы Его, блещущие яко снег, и ученицы его от страха падоша ниц”. Когда же Моисей и Илия явились Ему, то, чтобы скрыть сияние света Божественной благодати, ослеплявшей глаза учеников, “облако”, сказано, “осени их”. И таким-то образом благодать Всесвятого Духа Божия является в неизреченном свете для всех, которым Бог являет действие ее.

— Каким же образом, — спросил я батюшку отца Серафима, — узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?

— Это, ваше Боголюбие, очень просто! — отвечал он мне, — поэтому-то и Господь говорит: “Вся проста суть обретающим разум”... находясь в этом разуме, и апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет, и, проникнувшие им и видя сопребывание с ними Духа Божиего, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Богу. Этим и объясняется, почему они в посланиях своих писали: “Изволися Духу Святому и нам”, и только на этих основаниях и предлагали свои послания, как истину непреложную, на пользу всем верным, — так святые апостолы ощутительно сознавали в себе присутствие Духа Божиего... так вот ваше Боголюбие, видите ли вы, как это просто?”

Я отвечал:

— Все-таки, я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому распознать Его истинное явление?

Батюшка о. Серафим отвечал:

— Я уже, ваше Боголюбие, сказал вам, что это очень просто, и подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас... Что же вам, батюшка, еще надобно?

— Надобно, — сказал я, — чтобы я понял это хорошенько!..

Тогда о. Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:

— Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня? Я отвечал:

— Я не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!..

О. Серафим сказал:

— Не устрашайтесь, ваше Боголюбие, и вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.

И, преклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:

— Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я не перекрестился даже, а только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: “Господи, удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться в свете великолепной славы Твоей”, И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима... Как же не благодарить Его неизреченный дар нам обоим! Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость Свою. Это благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая по предстательству Самой Матери Божией... Что же, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь — Господь с нами!

Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе, в средине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и дарующий ярким блеском своим снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда!

— Что же чувствуете вы теперь? — Серафим.

— Необыкновенно хорошо! — сказал я.

— Да как же хорошо? Что именно? спросил меня он.

Я отвечал:

— Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!

— Это, ваше Боголюбие, — сказал батюшка о. Серафим, — тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: “Мир Мой даю вам, не яко же мир дает, Аз даю вам. Аще бы от мира бысте были, мир убо свое любил бы, но Аз избрах вас от мира, сего ради ненавидит вас мир. Но дерзайте, яко Аз победах мир”. Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который вы в себе теперь чувствуете. “Мир”, по слову апостольскому, “всякий. ум преимущий” (Флп 1, 7).

— Что же еще чувствуете вы? — спросил меня о. Серафим.

— Необыкновенную сладость! — отвечал я. И он продолжал:

— Это та сладость, про которую говорится в Священном Писании: “От тука дому Твоего упиются и потоком сладости Твоея напоиши я”. Вот эта-то теперь сладость преисполняет и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же еще вы чувствуете?

— Необыкновенную радость во всем моем сердце! И батюшка отец Серафим продолжал:

— Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью, ибо Дух Божий радостно творит все, к чему бы он ни прикоснулся, это та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем:

“Жена, егда рождает, скорбь имать, яко прийде год ея- егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко родился человек в мире. В мире скорбни будете, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никто же возьмет от вас”. Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем, все-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той “ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготова Бог любящим Его”. Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована на небесах плачущим здесь на земле?! Вот и вы, батюшка, довольно поплакали в жизни вашей, и, смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни.

— Что же вы еще чувствуете, ваше Боголюбие? Я отвечал:

— Теплоту необыкновенную!

— Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... Какая же может быть тут теплота?!

Я отвечал:

— А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит...

— И запах, — спросил он меня, — такой же, как из бани?

— Нет, — отвечал я, — на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда, еще при жизни матушки моей, я любил танцевать и ездил на балы и танцевальные вечера, то матушка моя опрыснет меня бывало духами, которые покупала в лучших модных магазинах Казани, но и те духи не издают такого благоухания...

И батюшка о. Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:

— И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас — так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше Боголюбие! Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему? Заметьте же, ваше Боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и над нами так же. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть та самая теплота, про которую Дух Святой словами молитвы заставляет нас вопиять ко Господу: “Теплотою Духа Твоего Святого, согрей мя!” Его-то согреваемые пустынники и пустынницы не боялись зимнего мраза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от Святого Духа истканную. Так ведь и должно быть на самом деле, потому что благодать Божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: “Царство Божие внутрь вас есть”. Под Царствием же Божиим Господь разумел благодать Духа Святого. Вот это "Царствие Божие внутрь вас теперь и находится, а благодать Духа Святого и отвне осиявает и согревает нас и, преисполняя многоразличным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства пренебесным услаждением, наполняя наши сердца радостью неизглаголанною. Наше теперешнее положение есть то самое, про которое апостол говорит: “Царство Божие несть пища и питие, но правда и мир о Дусе Святе”. Вера наша состоит “не в убедительных человеческий мудрости словесех, но в явлениях духа и силы”. Вот в этом-то состоянии мы теперь с вами и находимся. Про это состояние именно и сказал Господь: “Суть нецыи от зде стоящих, иже не имуть вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие, пришедшее в силе”... Вот, батюшка, ваше Боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог! — Вот что значит быть в полноте Духа Святого, про которую святой Макарий Египетский пишет:

“Я сам был в полноте Духа Святаго”. Этою-то полнотой Духа Святого и нас, тою убогих, преисполнил теперь Господь...
 
Divider

Personalize

Сверху Снизу