Divider

ОТ РОЖДЕСТВА ДО КРЕЩЕНИЯ

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
Один из особо почитаемых на Руси праздников – Зимние Святки. Вот как описывает святочную стихию известный бытописатель, этнограф А.А.Коринфский: «Шумят веселые Святки , от самого дня Рождества Христова до праздника Крещения Господня играми да плясками, да песнями на светлорусском просторе привольном потешаются, вещими гаданиями честному люду православному тайные веления судеб открывают. Гудят пиры-беседушки затейные, зеленым вином поливаются, плещут пивом, брагою, медами ставлеными. Что ни день на Святках, то свои поверья, что ни час – новый сказ, корнями живучими приросший к сердцу народному. Гуляет, «святошничает» любящая «веселие» матушка –Русь- положено дедами, прадедами, заповедано гулять – веселиться широкой русской душе по всему святочному обычаю. И словно воскресает на эти дни, сбрасывает с тысячелетних плеч саван векового забвения старина стародавняя…» /Коринфский, 120/

Зимние Святки – праздник многослойный, вобравший в себя обряды и обычаи, связанные с мифологическими и религиозными представлениями, сформировавшимися в различные исторические эпохи.

Архаическую основу зимнего цикла праздников составляют ритуализованные формы проявления солярного культа. В день зимнего солнцестояния, когда начиналась новая солнечная фаза – увеличение светового дня, наши далекие предки совершали обряды в честь Дажьбога – Бога Солнца, животворного благодетельного существа, дающего тепло, энергию, жизнь.

После утверждения христианства на этот архаичный цикл народного земледельческого календаря наложились даты календаря церковного, посвященные памяти о евангельских событиях рождения Христа и крещения его в Иордане.

В Евангелиях не указана точная дата рождения Иисуса и даже время года /Колесникова, 37/. Время празднования Рождества, Богоявления и Крещения было определено христианской церковью в процессе борьбы с языческими культами, которая осуществлялась не внешними принудительными мерами, а «изнутри»: «главным методом здесь стало использование христианами самих языческих верований, их очищение и наполнение христианским смыслом» /Колесникова, 38/ . В соответствии с этой тенденцией в день зимнего солнцестояния христиане стали праздновать Рождество Иисуса Христа «как рождение подлинного солнца, вхождение в мир духовного света» /Коринфский, 120/.

Праздник Рождества Христова утвердился после того, как его соединили с праздником Богоявления 6 января в один рождественский цикл. (Между 25 декабря и 6 января проходило 12 дней. Число же 12 у многих древних народов считалось священным). В таком виде 12-дневных Святок Рождество Христово вместе с Крещением перешло к русским славянам после принятия ими в 988 году христианства и заменило празднование дня рождения бога Солнца /см.Колесникова, 38 – 39/.

В народной традиции к этим датам примыкает и празднование Нового Года, дата которого приходится на середину святочного периода (31. XII). Новый Год в России «официально» начали встречать 1 января с 1700 года по Указу Петра Великого, в котором было также разъяснено, каким образом должна происходить встреча Нового Года: «В знак доброго начинания и нового столетнего века поздравлять друг друга в веселии с Новым Годом. По знатным и проезжим улицам у ворот и домов учинить некоторые украшения из дерев и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых, чинить стрельбу из небольших пушечек и ружей, пускать ракеты, сколько у кого случится, и зажигать огни. А людям скудным каждому хотя бы по деревцу или ветве на вороты или над храминою своею поставить» /Энциклопедия,13/. Время исчислялось тогда по юлианскому календарю.

Позже, после декрета от 24 января 1918 года, Россия перешла на григорианский календарь. Но поскольку Русская православная церковь продолжала и продолжает пользоваться юлианским календарем, который отстает от григорианского на 13 дней, в России праздник Рождества Христова передвинулся на 7 января. День же зимнего солнцестояния (25 декабря) совпал с днем памяти святителя Спиридона, в результате в «производственно-бытовых» святцах этот день обозначается как Спиридон – Солнцеворот (Солноворот). («После Спиридона хоть на воробьиный скок, да прибудет денек», - гласит пословица.

Рождеству Христову предшествовал сорокадневный пост (Филиппов или рождественский), который заканчивался Навечерием Рождества или Сочельником 24 декабря (6 января).

«Канун Рождества Христова,- пишет А.А.Коринфский,- должен застать люд православный уже вполне готовым к восприятию благочествой вести о рождении Спаса – Христа, несущего на темную землю светлое благоволение» /Коринфский, 533/. Великому празднику предшествовала духовная подготовка, «шла уборка в домах, топились бани, все – от мала до велика – мылись и надевали чистую одежду. Сочельник было принято ознаменовывать добрыми делами: помогать страждущим и убогим, раздавать милостыню...» /Колесникова, 39/.

В этот вечер все ожидали появления на востоке первой звезды. Согласно преданию, перед Рождеством Христовым на востоке от Вифлеема появилась необыкновенная звезда, которая возвещала о рождении Спасителя.

Когда в Навечерие Рождества на небе появлялась первая звезда, можно было приступать к традиционной трапезе. Перед ее началом у образов в избе зажигалась лампада, у икон ставились зажженные свечи, домочадцы во главе с хозяином дома читали молитвы / см. Колесникова, 39 – 40/

«Ужин в рождественский Сочельник всегда был обильным и разнообразным, отчего называли его щедрым вечером или богатою кутьею. Обязательным блюдом была кутья: она готовилась из зерновой вареной пшеницы, ячменя, риса с медом, а чаще с сытою, т.е. медом с растертым маком. Другим обязательным блюдом был взвар – компот из сухих яблок, груш, слив, вишен, изюма и др.» /Колесникова, 40/. Описывая трапезу в канун Рождества, А.А.Коринфский отмечает, что «придерживающиеся старых благочестивых обычаев люди русские не нарушали поста по уставу церковному разрешается вкушать в это время только «сочиво» (взвар рисовый или ячменный с медом, или ягодный и плодовый) с хлебом пшеничным, «оладьи» медовые да пироги постные» /Коринфский, 534/. Сочельниковский стол, как поясняет В.Колесникова, символизировал рождение Иисуса Христа. Стол, на котором устанавливались яства, устилался сеном или соломой. Это делало его похожим на те ясли, в которые был положен новорожденный Спаситель. (Иисус Христос родился в пещере, в которую в ненастные дни загоняли скот, в стене этой пещеры было высечено углубление и туда засыпали корм и солому[1] /Колесникова, 36/).

Взвар (сочиво) варился обычно при рождени ребенка. «И в то же время напоминалось о неизбежном – земной смерти Спасителя (кутья – принадлежность похоронной и поминальной трапез. Символичны также и компоненты кутьи: зерно, истлевающее в земле, воскресает для нового произрастания, для жизни. Мед же знаменует будущую – не на земле – сладкую, блаженную жизнь» /Колесникова, 40).

В преддверии Рождества уже проявлялась зрелищно-игровая традиция народного праздника, идущая из глубины языческих времен: начинали исполнять обряды гаданий, ряжения, колядования. «Эта языческая традиция ведет начало от празднеств, посвященных солнцу: в декабре оно поворачивается на лето, прибавляется день, люди с нетерпением ждут воскресения природы. Вечер рождественского Сочельника называли в народе Колядами» /Колесникова, 40-41/.

«Коляда»,- пишет А.А.Коринфский, - слово загадочное. Не только бытописатели, но и сам народ приурочивает к этому слову различные понятия» /Коринфский, 534/. Наиболее распространенное толкование: коляды – это измененное латинское Kalendae, Календа, первоначально – первое число каждого месяца, позднее -обозначение январских календ (с 14 декабря по 1 января) как точки отсчета года. В средние века это слово обозначало святочные игрища /см. Колесникова, 41/. На русском Севере,- пишет А.А.Коринфский,- «называют колядою рождественский Сочельник, колядованием – обряд хождения по домам на Рождество с поздравлениями и песнями, со звездою» /Коринфский, 534/. Чаще праздничный обход дворов совершался после всенощной или заутрени, то есть рано утром уже в день Рождества Христова 25 декабря. Рождественскими колядками величали новорожденного Христа.

В великорусских губерниях, по свидетельству А.А. Коринфского, к концу XIX века обычай рождественского колядования, или христославления, «стал исключительным достоянием детворы деревенской, с увлечением выполняющей его за старших». «И теперь еще можно видеть в ночь перед Рождеством,- отмечал в 1901 году бытописатель, - кое-где толпы ребят, один из которых несет на палке зажженный фонарь в виде звезды, а все другие бегут за ним на каждый двор, куда только их пускают хозяева» /Коринфский, 535/.

Обычай христославления был широко распространен в начале XIX века в Восточной Сибири. Воспоминания о нем часто встречаются в рассказах старожилов, которые еще «застали» прошлую жизнь деревенской общины (записи 70-х – 90–х годов ХХ века).

Христославление было в начале ХХ века универсальной традиционной формой общения – это был ритуальный обход дворов, укрепляющий связи внутри общины, а также это была особая форма почитания младшими старших. Во время совершения этого обряда, как свидетельствуют рассказы, через игру осуществлялось этическое воспиание детей и молодежи («Потешно, и старикам тоже обоженье. Когда споешь : «Здравствуй, хозяин с хозяюшкой!» - приятно же имя!» /Фольклорный архив В.П.Зиновьева. Далее – АЗ/.

В ряде рассказов упоминается обычай посещения в первую очередь тех членов общины, которые, согласно церковному обряду крещения, были покровителями славельщика в миру («В первую очередь идешь ко крестному или ко крестне. Это первый дом, первый гость. А потом идешь по всей деревне» /Фольклорный архив кафедры литературы Иркутского государственного педагогического университета. Далее – АУ/.

Обряд христославления требовал обязательного одаривания славельщиков. Судя по рассказам крестьян-сибиряков, в начале ХХ в. народной средой осознавался скорее не религиозный, а этический смысл одаривания как проявления естественной благодарности за внимание к хозяевам дома. К приходу славельщиков в каждом доме заранее готовились («Вначале, перед праздником, в доме запасут конфет, а нам, детям, не дают, говорят: «Славельщикам». Славельщики из нашей же деревни. Всё парнишки бегают. Пропоют Рождество, бабка их из мешочка конфетами угостит. Они ведь не сидят, пропоют и в другой дом бегут» /АУ/. Мотив ожидания устойчиво повторяется в повествованиях. Стремление ребятишек успеть обежать «до свету» все дома и деятельное ожидание их прихода хозяевами передается в кратком, но выразительном описании («На Рождество бегали, славили. Группа наберется и бежит. Их там уже ждут – пироги пекут. Каждому дадут по пирожку. А они поют:

Рождество, Христе Боже наш,
Воссияет свет разума…» /АЗ/)

Обряд христославления подчинялся законам деревенского праздника – превращался в увлекательную игру для детей. В рассказах он предстает перед слушателем как своего рода вид соревнования: каждая группа старалась посетить как можно больше домов. Обряду сопутствовали азарт и веселье. Именно это ощущение стремятся передать рассказчики. Дети оказывались активно вовлеченными в стихию праздника («Ой, утром так чуть свет – чтоб раньше, всех больше наславить. Ой, туча тучей, партия за партией! Из одного дома выбегают, в другой забегают – в этот уж опеть набегает компания» /АЗ/).

В рассказах встречается мотив-описание «славельщики в доме». Здесь также отмечается готовность хозяев к одариванию гостей. Так детей словно «обласкивала» вся община («Вот уж тут наготове всё у хозяина: и деньги, и печеный хлеб дают, и орешки, и конфетки» /АЗ/).

Кроме христославления, в рассказах описывается обряд ритуального п о с е в а н и я, или п о с ы п а н и я. Совершался он как при встрече Рождества Христова, так и на Новый Год. Повествования об этом обряде почти полностью идентичны описанию обряда христославления, различие наблюдается лишь в словесной части обряда (при христославлении дети поют «Рождество Христово», а при посевании произносят благопожелательные формулы колядовщиков). Данное обстоятельство свидетельствует о том, что религиозный смысл обхода дворов детьми осознавался в какой-то мере общо и поверхностно. В рассказах особое внимание обращается на обход дворов именно как на форму общения. Обряды хритсославления и посевания, как показывают рассказы, были одним из способов включения детей в жизнь общины. Дети чувствовали себя людьми, необходимыми для мира в этот момент (без их участия не состоялся бы вполне праздник), они были желанными и почетными гостями. Так незаметно осуществлялся процесс воспитания.

Выше мы обращались к описаниям в рассказах той ситуации, когда этический смысл обряда проявлялся в своем наиболее общем виде, но почти каждый обряд народного календаря предполагал ситуации, в которых нравственный потенциал общины проявлялся наиболее полно и открыто. Так, сама структура праздника предполагала оказание материальной помощи и моральной поддержки тем, кто терпит нужду. Во время христославления эта возможность возникала тогда, когда славельщиками были сироты. В некоторых деревнях славить Рождество ходили исключительно сироты. Такая традиция описывается, например, в рассказе Л.К.Авериной /АЗ/. Ее рассказ представляет собой повествование о том, как семья, оставшаяся без хозяина, жила от праздника до праздника людской помощью. Искренность всеобщего участия в судьбе семьи подтверждается проникновением в обстоятельства ее жизни: Лидия Кузьминична сообщает о трагической гибели мужа, рассказывает о тяжелой жизни вдовы и детей, описывает, как трогательно сироты «пели Рождество» («Вот пели красиво! Оне как запоют – прямо плачет народ!»). Помощь людей представлена в рассказе как неизбежный порыв жалости-участия: «Мешок у их (сирот. – М.Б.) в руках. Имя и мясо дают, и всё, и яйца… Вот на Паске яйца дают, просто тарелками насыпают». Постоянство этой поддержки передается посредством образа не исчезающих в доме вдовы печенюшек: «Всё старухи говорят: «К Ивановне когда ни приди, у ей всё-о сухи печенюшечки вкусненьки…». Таким образом, обряд христославления становился школой воспитания чувств как для детей, так и для взрослых.

Если хритстославление и посевание были уникальными формами участия детей в жизни сельского коллектива, то колядование, совершаемое под Новый Год (в Васильев вечер) и в последующие святые вечера до Крещения, было формой активного вовлечения в жизнь общины молодежи.

Мифологический смысл этого обряда связан с языческими представлениями славян о том, что души предков посещают во время Святок свои дома, «где родственники готовят для них поминальную пищу (обрядовый хлеб, кутью, блины), а по истечении срока вновь возвращаются в загробный мир». /Виноградова, 351-352/. Участники святочных колядных обходов и символизировали своими ритуальными действиями приход предков к живущим потомкам, они воспринимались «как священные гости и посланники с неба. Колядующие ходили по домам в вечернее время и ночью специально для того, чтобы получить от хозяев обрядовую пищу и высказать им соответствующие благопожелания в форме колядных песен и приговоров. Известные у всех славян представления о том, что благосостояние семьи в текущем году находится в прямой зависимости от одаривания колядующих, определяли характер взаимоотношений между ними и хозяевами посещаемых домов» /Виноградова, 352/.

В начале ХХ в. магический смысл обряда почти не осознавался. Согласно обычаю, правда, колядовщики наделялись неограниченной свободой, они вольны были всё в селе «ставить с ног на голову», или «курулесить», «пакостить», как говорили в Забайкалье. А затем, в Крещение, их подвергали испытанию, называемому «купание чертей в Ердани». Эти действия, однако же, не осознавались как магические, они воспринимались лишь как особая форма общения молодежи с другими возрастными группами, прежде всего – со старшим поколением, и как проявление «смеховой» культуры русского крестьянства.

Ряженые представлены в рассказах участниками веселого маскарада, ритуальное значение масок при этом не осознается. В повествованиях упоминается маска гуся, имевшая ранее у славян магическое значение. Отмечается также выворачивание шубы наизнанку как элемент костюма, наиболее часто используемый колядующими. Наличие персонажа в таком одеянии некогда связывалось с культом Велеса и было обязательным в «языческих игрищах ряженых» /Рыбаков, 664/. Судя по рассказам , в первой трети ХХ в. костюм этот применялся с чисто развлекательной целью. («Шубы вывернутые, чтобы не узнали человека, кто он такой» /АУ/, а также были костюмы сугубо карнавальные, являвшиея воплощением личной выдумки («парень с девкой», «цыгане» и т.д.). Маски надевались для того, чтобы «было занятнее».

Наличие маскарадного костюма как обязательное условие для участия в колядовании подчеркивается тем, как именуют колядующих в Восточной Сибири. Их называют «маскировщиками», а более пожилые люди – «машкаровшиками». На первый взгляд, названия эти произошли от слова «маскироваться», но упоминание Б.А.Рыбаковым «плясок в машкерах» во время языческих новогодних игрищ /Рыбаков, 665/ наводит на предположение о том, не от слова ли «машкера» произошло сибирское «машкароваться, машкаровшик».

Целевая установка рассказов, посвященных описанию колядования, - показать, как весело было. Повествование ведется как от лица хозяев дома, так и от лица самих ряженых, колядование подчас изображается как своеобразная игра: задача колядовщиков – остаться неузнанными, а хозяин стремится угадать в каждой маске своих односельчан. Обязательное ритуальное угощение представлено в рассказах как естественный способ выражения благодарности хозяевами дома за проявленное по отношению к ним внимание и доставленное удовольствие.

Рассказчиками отмечается участие всех жителей села в колядовании «А до Крещения – то маскировалися бегали. Вся деревня Всяко нарядимся тут. Да ить женщины-то и мужики-то ходили все, вся деревня. Ой, наберутся человек по тридцать. По домам, в каждый дом, вечер-то вот всех. На другой день по-другому оденесся. Ну, распаримся, одна партия уходит, втора заходит в дом-то, пляшет» /АЗ/. Мотив всеобщего участия в праздничном действе устойчиво повторяется в рассказах о Святках (при описании как обряда колядования, так и христославления и посевания).

Смысловое содержание повествований о ритуальных обходах дворов, совершаемых в Зимние Святки, выражено в таком, например, обобщении: «Было же че-то ить это. Ну как-то весело было, народ живой, не лени был. А щас ведь неохота – и не пойдут…»/АЗ/. Речь здесь идет о таком качестве, которое было присуще крестьянам, живущим по законам соседской территориальной общины, и которое, надо сказать, утрачено современными сельскими жителями, - об умении сообща, в полную силу, по-детски веселиться.

На середину святочного цикла выпадало ранее празднование Нового Года. Кончался год Васильевым вечером («богатый», «щедрый» вечер, также – «овсень», «таусень» /см. Коринфский, 110/). Васильевым днем Новый год начинался. «Свинку да боровка – для Васильева вечерка», - говорит деревня. Считается чествуемый в этот день святитель покровителем свиноводства» /Коринфский, 110/

Из книги «Народная Русь» узнаем: «Василий Великий – не только покровитель свиноводства, но и хранитель садов от червя и ото всякой помахи. Потому-то и принято у садоводов, придерживающихся дедовских обычаев, встряхивать утром 1 января плодовые деревья. Встряхивают они яблони, груши, а сами приговаривают: «Как отряхиваю я, раб Божий (имя рек), бел-пушист иней, так отряхнет червя-гада всякого по весне и святой Василий! Слово мое крепко. Аминь.» /Коринфский, 111/.

«Приходит Святой Василий Великий в народную Русь на восьмой день Святок, - продолжает А.Коринфский, - в самый разгар гаданий святочных». Твердо верили крестьяне «в силу гадания, приурочиваемого к этому вещему дню» /Там же/.

Святки считались наиболее благоприятным временем для ворожбы. «По русским верованиям, Бог, радуясь рождению сына, выпускает из иного мира» покойников и нечистую силу «гулять по белу свету». Этим и объясняется народная терминология Святок, называемых у восточных славян «страшными вечерами». Незримое присутствие духов среди живых людей обеспечивало, по нардным воззрениям, возможность заглянуть в свое будущее, чем и объясняются многочисленные формы святочных гаданий» /Виноградова, 352-353/.

Чаще всего ворожили в ночь перед Рождеством, на Новый Год и на Крещение, как правило, в полночь. Каждое гадание требовало своего места: в избе (гадание с курицей или петухом), в подполье или бане (со свечой), в бане (просовывали руку в окошко), во дворе (кидали сапог, валенок или варежку), на росстани (развилке дорог (слушали звон) и др. Особо интересны гадания, вызывающие видения во сне. Множество гаданий знают и современные сельские жители. Приведем некоторые из них.

Гадания во сне

Гребень

Кладут под голову гребень и говорят: «Суженый, ряженый, причеши мне голову».

Мостик

Собрав из веника прутиков, кладут их сложенными вроде мостика под подушку. Ложась спать, приговаривают: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот переведет меня через мостик». Если суженый явится во сне и переведет через мостик, быть замужем в этом году.

Пересол

Едят перед сном что-либо соленое или пересоленную пищу. Ложась спать, говорят: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот пить мне подаст». /Записала от Бутаковой А.С., 1932 г.р., в г. Усть-Куте Иркутской обл. в 1993 г. Обухова Н. – АУ/.

«…Так ишо колодец замыкали. Возьмешь замок, щепочек, побегишь к колодцу. Раньше колодцы из срубов были. На сруб этот положишь щепочек крестом и замок под эти щепочки положишь, замкнешь и положишь. И бегишь домой, не оглядаясь, и ни с кем не разговариваешь. Прибегаешь, ложишься спать и ключ под голову кладешь, под подушку, и загадываешь: «Суженый, ряженый, приди ко мне воды пить.» Кто тебя замуж возьмет, тот тебе обязательно соснится и придет, и будет просить ключ: «Открой колодец, дай воды попить». /записала от Серебряковой А., 1913 г.р., в с. Порог Нижнеудинского района Иркутской обл. Грачева М. – АУ/

«Как гадали, ворожили? Да всяко бывало. К примеру, берут в полночь поленницу дров. Принесешь домой и считаешь. Если пара, то есть четное число полен, то замуж скоро выйдешь, а если пары нет, то не выйдешь». /Записали от Боровских М., 1929 г.р., на ст. Зудыра Чернышевского района Читинской обл. Былкова Е., Грунина О., Маркова М. – АУ/.

«Пекут блины. Спекут блины, скоко девок …десять – одиннадцать и пороз (порознь- М.Б.) на скамеечку небольшую положат и зазывают в хату собаку. Который раньше собака возьмет блин, значит та (девушка, испекшая этот блин – М.Б.) замуж первая выйдет». /Записали от Тюрюминой Е., 1924 г.р., в с.Бирюлька Качугского района Иркутской обл. Щеглова М., Слепнева Г., Краснослободцева Т. – АУ/.

К Новому году был приурочен ряд обрядов, связанных с магией «первого дня». Именно к этой группе магических действий относится обряд посевания (засевания), совершаемый детьми рано поутру в Васильев день (1 января по старому стилю). Вот какое описание этого обряда приводит А.Коринфский:

«В засевании «Василь-зерна» принимают наибольшее участие ребята малые. Жито – преимущественно яровое – разбрасывается ими по полу избы. Ребята разбрасывают зерна, а большуха (хозяйка дома – М.Б.), знай, подбирает да приговаривает: «Уроди, Боже, всякого жита по закрому, да по великому, а и стало бы жита на весь мир крещеный!» Чем скорее подберет баба, тем будущий урожай спорее. Эти зерна бережно хранятся до посева яровины и подмешиваются в семена.» /Коринфский, 112/.

«В малорусском краю детвора на Василь-день перед обеднями бегает по селу, ходит по подоконью (под окнами. – М.Б.), рукавами трясет, зерном сорит. При этом иногда распевается и присвоенная обычаю, сложившаяся в стародавние годы, звучащая простодушной верою, песенка:

«Ходит Илья на Василья,
Носит тугу житяную.
Де замахне – жито росте,
Житу пшеницю всяку пашницю,
У поле ядро, а в доме добро!» /Там же/

К начинательной (инициальной) магии относится и новогодняя трапеза, к которой готовилась «обильная скоромная пища, так как сытное праздничное застолье должно было обеспечить изобилие продуктов на весь год» /Виноградова, 353/. «К Новому Году старались избавиться от болезней и долгов, чтобы быть здоровыми и преуспевать в текущем году» /Там же/.

«Завершался святочный период Крещенским Сочельником. «День Крещенья Господня (Богоявление) Святки кончает, над праздничными гулянками крест ставит, до широкой разгульной Масленицы с многошумным весельем прощается» /Коринфский, 120/.

Народное восприятие христианского праздника Крещения или Богоявления – широкое и многослойное. Праздник Богоявления трудно отделить от дня, ему предшествующего – 5 (18) января – Навечерия Богоявления или Крещенского Сочельника /см. Колесникова, 44/

Крещенский Сочельник – «вечер расставания со святочными забавами. В последний раз ходили по домам ряженые, шумели святочные карнавалы: наступал вечер, полный тайн, волнующих загадок, гаданий» /Энциклопедия, 56/. А.А.Коринфский называет канун Крещения главным днем святочных гаданий /Коринфский, 120/.

В то же время в этот вечер осуществлялись ритуальные действия, связанные с подготовкой к большому двунадесятому празднику Крещения. В этот день принято было держать строгий пост, не принимая никакой пищи вплоть до вечерни /см. там же/. В Крещенский сочельник, как и на Рождество, за стол садились после появления первой звезды /см. Энциклопедия, с.56/. Трапеза, совершаемая в этот вечер, «была намного скромнее, нежели перед Рождеством. Ее называли Голодною кутьей или Голодным святым вечером» /Колесникова, с. 44/.

На вечерне в этот день в храме совершают освящение воды. Освященную богоявленскую воду несли домой и считали ее целебной от всяких болезней /см. Коринфский, 120/, ею окропляли жилые помещения, людей, хлева домашних животных, все хозяйственные службы и постройки, погреба, ульи и т.д. /см. Колесникова, 44/.

Накануне Крещения ставили освященным мелом на всех дверях, оконных рамах и на стенах всех строений знаки креста, чтобы «оградить свое жилье от посещения бесовского» /Коринфский, 121/ «Ходит - гуляет в этот вечер нечистая сила, всяким оборотнем прикидывается, в избу попасть норовит на пагубу святошничающему народу православному. И одна защита против нее, - гласит народное слово, - святой крест» /Там же/. Считалось, что после такого «закрещивания» никакая нечистая сила в дом проникнуть не сможет. /см. Колесникова, 44- Виноградова, 353/.

Действенным средством против нечистой силы считался также крещенский снег. В Навечерие Богоявления его специально собирали, а затем бросали в колодцы, подмешивали в корм скоту. Считалось, сто этим снегом можно исцелить «разные немощи». Воду из него старались хранить долго, ею умывались. Крещенский снег собирали и для бани: согласно поверьям, такая баня «исцеляла все хворости, а женщинам и девицам добавляла красы» /Энциклопедия, 56/.

Двойное название праздника – Богоявление и Крещение – связано с его религиозным смыслом. Оба названия праздника отражают «одно событие – Крещение Иисуса Христа, которое он принял от Иоанна Предтечи и во время которого Дух святый снизошел на Богочеловека в виде голубя и был глас Бога-Отца с небес , глаголющий: «Сей есть сын мой Возлюбленный, в котором Мое благоволение». То есть внутри одного события – Крещения Иисуса Христа – совершилось другое, еще более важное событие – явление всех трех лиц Божества» /Колесникова, 43/.

«Большой комплекс крещенских обычаев, - отмечает Л.И.Виноградова, - был связан с обрядом церковного освящения воды в водоемах» /Виноградова, 353/. Для этого во льду реки или озера пробивалась широкая прорубь, ее называли Иорданью – в честь знаменитой реки, где совершалось крещение Христа. Священники вместе с жителями деревни или города совершали вокруг торжественный крестный ход, затем служился молебен и происходило освящение воды» /Колесникова, 45- Энциклопедия, 59/. «Считалось, что и сама прорубь, и место вокруг нее обладают чудодейственной силой, а вода этой Иордани - целебная».

После освящения воду зачерпывали ведрами, кувшинами, несли в дома, хранили ее целый год, как и святую воду из храма. «Святой богоявленской водой окропляли не только помещения, но промывали вымя коровам, нездоровым или перед отелом, давали пить ребенку или больному члену семьи. Верили, что богоявленская святая вода изгоняет злых духов, противостоит «дурному глазу». К Иордани приходили излечиться больные» /Там же/.

В проруби купались также те, кто во время Святок ходили ряжеными. Тем самым они хотели «смыть с себя бесовскую личину» /Энциклопедия, 59/, стремились снять с себя грех общения с силами нечистыми /Колесникова, с. 45/. В Восточной Сибири этот обычай назывался «купание «чертей» в Иордани». Можно оценить, сколь смелым было купание в проруби в зимнюю стужу, особенно если учесть, что в этот день наступали, как правило, «крещенские морозы», а они «слывут самыми жестокими» /Коринфский, 123/.

Удивительную христианскую легенду дает в пересказе А.Коринфский: «По народной молве, исстари веков свершается в этот день чудо-чудное, диво-дивное: отверзаются над Иорданью небеса и сходит с них в воду Истинный Христос. Не всем дано видеть это, а только самым благочестивым людям. Но если помолится грешник святому небу в это время, то сбудутся и его желания. Есть поверье, что, если поставить под образами чашу с водою да «с верою» посмотреть на нее, то вода сама собою всколыхнется в крещенский полдень: осенит и освятит ее крещающийся Сын Божий» /Коринфский, 123/.

«По древним русским верованиям, - пишет В.Колесникова, - явление Бога сопровождается чудесными знамениями, в силу вступают – и человеку это дано видеть и знать – самые мощные стихии. Особенно в ночи Рождества и Крещения. Наши предки верили, что вода в крещенскую ночь приходит в движение – в память о Крещении Иисуса Христа. Отсюда и чудодейственная сила воды» /Колесникова, 45/.

Бытовало также в народной среде и поверье о преображении в этот день небесной стихии: «в крещенскую ночь открывается небо, о чем в богоявленскую ночь – перед утреней – попросишь Бога, то и сбудется, так как в эту ночь открытое небо представляет собой как бы врата к Господу» /Колесникова, 45/.

Не случайно поэтому с праздником Крещения было связано немало поверий, относящихся к судьбе человека. Вот некоторые из них, упоминаемые известным бытописателем: «Если кто-нибудь крещен в этот отверзающий небеса над землею день, - то быть ему счастливейшим человеком на всю жизнь. Добрым предзнаменованием считается также, если устроится в этот день рукобитье свадебное: в мире да в согласии пройдет жизнь новобрачной четы» /Коринфский, 125/.

Праздником Крещения завершался зимний цикл Великих годовых праздников. А дальше ждали Масленицу.



ЛИТЕРАТУРА:

Виноградова Л.Н. Святки // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. – М., 1995.

Календарно-обрядовая поэзия крестьян-сибиряков.– Новосиб., 1981.

Калесникова В. Праздники Руси православной. – М., 1998.

Коринфский А.А. Народная Русь. Изд. Репринт. – М., 1995.

Обрядовая поэзия / Изд. подгот. В.И.Жекулина, А.Н.Розов. – М., 1989.

Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. – М., 1987.

Энциклопедия российских праздников. – СПб., 1997.


З И М Н И Е С В Я Т К И. К Р Е Щ Е Н И Е

К НАЧАЛУ СТАТЬИ12-ДНЕВНЫЕ Святки или святые вечера 25 декабря (7 января) - 6 (18) января
Рождественский Сочельник
Навечерие Рождества Христова
(Щедрый вечер, Богатая кутья) 24 декабря (6 января)
Рождество Христово 25 декабря (7 января)
Канун Нового года
Васильев вечер (Щедрый вечер) 31 декабря (13 января)
Новый год
Васильев день,
День памяти
Святого Василия Великого (330 – 379 гг),
или Василия Кесарийског 1 января (14 января)
Крещенский Сочельник
Навечерие Богоявления, или
Богоявленский вечер (Голодный Святой
вечер, Голодная кутья) 5 (18) января
Крещение Господне
Богоявление 6 (19) января


К НАЧАЛУ СТА
 

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
территории Белоруссии (Манаенкова, 29). Характерны воззрения русских Олонецкого края: “По поверью это животное (волос - Г.М.) забирается под кожу людям и животным во время купания и причиняет болезнь волос, волость или волости, выражающуюся опухолями, краснотой или даже колотьем” (Куликовский, 1889- о волосе-болезни см.: Астахова, 1928, 71-72- Белецкий-Носенко, 1966, 84- Гринченко, 1, 251- Змеев, 1896, 14- Романов, У, 123- Успенский, 1982, 66, 67, 69).

В некоторых быличках Восточной Сибири актуализируется дифференциация волоса на два его вида: “сухой волос” и “мокрый волос”

.

СУХОЙ ВОЛОС.



Представления о сухом волосе подробно зарегистрированы А.А.Макаренко. По свидетельству жителей Ужурской волости Ачинского уезда Енисейской губернии, при сухом волосе “по за коже ходят колики, и кости ноют- больной лежит в постели”. Сообщается, что такой вид волоса “поддается лечению довольно трудно. Против этого недуга лекарки употребляют мазь...- ею натирают тело и даже голову больного не менее З раз. Натирание производится в теплой избе, над паром мелкоизрубленного картофеля, который нагревается в кадочке горячими камнями- можно натираться и на печи, а лучше всего в бане (в сухом пару). Через три дня после натиранья больных моют в бане, но без мыла- им подают водку с сулемой.

После первого же натирания тело больного покрывается сыпью- у него обнаруживается острый понос, который длится день-два и признается за верный признак скорого выздоровления: “не будет чистить (поноса), не жди польги” - говорится на этот счет- больной приходит в невероятное расслабление- он теряет выть (аппетит) и почти ничего не ест. Но затем наступает поворот болезни к лучшему, и больной ощущает общее облегчение. “Не будет его, продолжают натиранье мазью до 6 раз... . Не поможет - пробуют пить дорогую траву... . Не поможет и это - не знаю уж, что делать”.

Больному назначается пресная вода - калачики и сусло с толокном- чай и отварная вода - единственное питье. Выполнив в строгости предписания лекарки, больной иногда выздоравливает окончательно” (Макаренко, 1897, 1, 70).



МОКРЫЙ ВОЛОС

В народе принимается за один из самых опасных видов болезни, которая сопровождается всегда злокачественными провалами, образующимися чаще всего у “коленной чашечки или шеи- иногда ими поражаются и персты (пальцы от сильного удара) (Макаренко, 1897, 1, 70). Опрошенные А.А.Макаренко информанты сообщают, что желая определить, волос ли это, прикладывают к язве лепешку белого воска: по снятию, при волосе, на ней должны остаться красненькие прожилки, весьма схожие с “головным-то ровно волосом”. Самый простой способ лечения мокрого волоса таков: ...через заранее приготовленное сито, перевернутое вверх полотном, просевает больной немного золы и распускает в тепленькой воде- этим щелоком обливаются затем язвы волоса через богородскую траву... или через припасенные пучки пустых колосьев, связанных вместе про З или 9 в каждом” (Макаренко, 1897, 1, 70).

По записанным нами материалам в д. Ингут от М.К.Евтушковой, волос лечится народным методом «выкатывания». «Волос был у сына на пальце. Ни с того, ни с сего заболел. Заболел палец вот этот вот. Ну и вот он говорит:

- Мама, вот болит, гниет, гниет.

Я говорю:

- Витя, сынок, давай-ка. Сынок, я тебе, говорю, волос вылью.

Ну и я стала выливать. Стала выливать первый раз. Вылила на воск. У него небольшеньки волоски. Ну и потом выкатыю по пальцу, вот так вот выкатыю, выкатыю:

- Лихой волос, выходи на воск, лихой волос, выходи на воск.

Вот так вот выкатыю, а потом разрываешь с молитвой.

А потом другой раз. Три разa надо выливать. Три раза воск растопить и вылить. А потом каждый день до трех, уже каждый день, или он не выходит так вот, или выходит, не заживает. То до девяти раз надо. Девять дней. Ну потом другой раз я стала выливать, ну ему сговаривать. А он палец дёржит так вот в воде:

- Мама! Смотри-ка, говорит, волос лезет.

Я еще не выливала, не выкатывала, а уже волос. Я говорю:

- Пускай, пускай, пускай, говорю, лезет.

Ну и вот. Я вылила и выкатывала. Дак вот такой волос. А палец гниет, гниет и не может. А в больнице его бы отрезали... .

Или: «Если волос на ноге, то надо таз, тёпленко водички, ногу в таз, воск растопить его и покрестить и молитву читать, и на воск выливать, прямо в таз: «Выходи, лихой волос, на воски воду. До трех разох. Потом собрать воск, рукой собрать в воде и в комок смять, на ранке выкатать» (ФА ДФР)

Или: «Это волосень назывался... Раньше все сеяли рожь, собирали колоски, вот этими колосьями.... Ржаные.12 колосков. А она всякая, рожь, всех сортов. Это красная, синяя, белая, желтая. «Волос, волос, найди свой колос и кипяток, кипяток горячий и когда снимешь, тянется волос».Много волосков выходит. Выйдут и выбрасывают в печку» » (ФА ДФР)

Или: «Ну, заболит палец. Говорят, что волос, он толстый станет, палец. Ну, выливают на воду. Выливаем на воду, на колосок, колоски. 3 колоска кладешь, выливаешь. Водички нальешь, тепленькой. Ну и так хлюпаешь на пальце, как колоски под низом. Или прутики. Вот говорят так, что когда покойник умрет, этот веник отесывают. 3 прутика взять этих, тоже можно положить под низ, а наверх пальчик, и хлюпаешь, хлюпаешь. Потом болесь уходит, не разорвать даже этот веретюк. Выходят вски разны (Веретюк - это прутик). Вот и выходит на эти прутики. Что не разорвать даже эти прутики потом. Так и ходют, раза три надо делать» (ФА ДФР)

.А.Макаренко приводит характерный рассказ о случае образования мокрого волоса, которое народное сознание связывает с водной средой. “Крестьянин д. Яги Ужурской вол. походил осенью по болотам и озерам, охотясь на уток- через день-два у него нога одервенела и опухла- стала слышна ломота- вскоре под самым изгибом колена открылась язва. К ней прикладывались внутренности разорванного щенка. Поправился мужик, но ходить мог только с помощью костыля. У бабы с. Белошапкина (Корнилова) Ужур. вол. вскрылся на икрице ноги мокрый волос. Пила водку с сулемой сначала по Ѕ рюмки, потом по целой, язву окуривали киноварью: от 6 до 12 раз “садятся” над куревом и столько же раз подают настойки, конечно, не в один прием. Баба вылечилась. Но вот весной мыла она пол в избе и простудилась- язва снова открылась. Лечилась по предыдущему порядку. Она ходила в это время, между прочим, беременной- вскоре принесла девочку, не имевшую, как утверждали, кожицы, полагают, будто вводимая внутрь сулема разрушила наружный покров тельца девочки- она не выжила и году - умерла” (Макаренко, 1897, 1, 70-71).

В Сибири среди русских распространено представление о том, что волос, попадая в тело человека, способен к скорому размножению. Когда “гонят волос” (способ лечения), поясняют рассказчики, волос может выходить из больного ногтя “помногу, целым пучкам”, но всегда “нечетным числом”: или 7, или 9, или 11, или 13 и т.д. Такое число фиксируется, когда волос “идет” на колоски ( которые обязательно берут “нечетно число”), веточки (тоже нечетное количество), выдернутые их “травного” веника, хлеб творог, молоко и др.). За выходом волоса из тела человека знахарка строго следит, считает вышедших “чеврячков”, отмечая при этом, что если “он не выйдет этим числом, то снова расщенится”. ”Прутиков сколько надо, чтоб нечетно было, складеть, и прутики эти кругом, вокруг обмотает пальца, а потом горячей водой и льет... . И волос этой тоненький выходит и шавелится, шавелится. И вот она только вылечила его... . Я не знаю, чего он заражается, и потом начинаеть рвать, нарываеть и таким... . Ой, страшно даже, такая боль, терпеть нельзя... . Если не выйдет весь, опеть снова тама-ка расшшенится” ” (Икей Тулунского р-на Иркутской обл., 1986) (ФА).

III. В ряде восточносибирских мифологических повествованиях волос предстает в качестве атрибута колдуна, колдуньи, с помощью которого эти персонажи осуществляют порчу человека, животного. В связи с этим следует отметить следующие сюжетообразующие мотивы восточносибирских быличек:

а) колдун, колдунья скрывают в кусочке хлеба волос (“вминают” в хлеб) и подают его человеку, животному, те, съедая его, заболевают. “... вот она берет этот волос конский в мякиш, середку, в мягко место туда наминат-наминат, а потом корове даст, может, человеку дасти. Разно. Кого захотит, того испортит. У нас вот была одна така с...ка, дак вот эту Нюру, я вам говорела, у горушки живет, она ведь ее кончала. Она жа шибко болела, с год, однако, не подымалася. С ее вот, чо она не съест, до жалудка не доходило... . Опала, дак не знаю как... .”(Ерема Катангского р-на Иркутской обл., 1981) (ФА).

Сходного типа представления зафиксированы в других славянских традициях, в данном случае следует указать на западнославянские материалы. У кашубов, например, известно поверье, которое отмечает существование некоего jurk ’злого духа в виде червя или волоса, которого колдунья дает людям в хлебе ..., в пиве, в фруктах и даже нюхательном табаке‘ (Sychta, 1967, I, 151).

б) с помощью конского волоса колдун, колдунья делает залом пшеницы, овса, ржи. “ Залом кода видишь, его нельзя в руки брать, резать. Мама моя, моя мама. Вот с ней было. Она пришла на поле. Жала-жала и вдруг видит узол из пшаницы, вот так закрученый и волосней конской завязанный. Она кода увидела, поняла, что залом это. Потом домой пришла, коня запрягла, поехала, выташшила этот залом. Выташшила и в болото его утопила.” (ФА). Или: ” У нас в деревне здесь было, в Унгудуе, женшина умерла. А умерла от залома, жала и на залом напоролося, и не поняла, что это залом. И выдернула... . А потом, дева, как давай ее, ...всюю волосень ее поел, вот таки раны, не дай бог. Никто ее не вылечил. Умерла“ (Унгудуй Куйтунского р-на Иркутской обл., 1987) (ФА).

Аналогичные представления о заломе, который делается при помощи волоса, отмечается у Г.Попова. ”Залом - это завязанный в узел и предварительно запутаннный или закрученный пучок колосьев какого-либо несжатого хлеба, чаще всего ржи. Иногда он обвязывается лошадиными или женскими волосами, обсыпается углем, золой из печи, землей с кладбища. Всякий, кто срежет такой залом, скоро умрет или получит лихую и продолжительную болезнь: у него отнимаются ноги или сохнет рука и пр. От залома же часто появляются особенные раны, в которых заводится тонкий червяк в роде волоса. Это червяк имеет способность постянно разъедать рану, не давая ей поджить” ( Попов, 1903, 31-33).

в) колдун/ колдунья вплетают конский волос в “пояс” брюк, штанов тому, кого желают испортить, в результате этого человек заболевает, у мужчин возникает “немояченье” (нестоянка, нестоячка). “...Если он, к примеру, мужик к другой бабе бегат, жана бяжит к этой волхитке, даст ей чо там надо, она так сделат, что у его немояченье будет. И он бегать перестанет, опрафаниться же, ему жа стыдно, он потом уж не бегат. Вот эта бабка-поясница в пояса эти конски волоса вдевала-портила... .” (Кривая Лука Киренского р-на Иркутской обл., 1983) (ФА).

Волос в мифологических рассказах выступает как губительное средство, используемое колдуном/колдуньей. Представления о волосе как атрибуте этих персонажей имеет принципиальное значение в связи с проблемой генезиса этих образов, если учесть, что атрибут в какой-то мере есть продолжение самого образа. До своей дифференциации от основного образа он выражает самую его сущность (Криничная, 14). В свое время А.А. Потебня писал о том, что “атрибуты мифической личности изображают то же явление, что и она сама“ (Потебня, 58). Об этом пишет и А.Ф.Лосев. “Атрибутивные рудименты - это те, которые некогда были самим этим божеством, демоном или героем и впоследствии отделились и закостенели в виде внешнего придатка к данной фигуре” (Лосев, 21). В связи с этим вырисовывается следующий семантический ряд: колдун (колдунья) - волос - конь. Все три компонета этого ряда взаимосвязаны: а) колдун /колдунья-конский волос- б) волос-конь- в) колдун / колдунья-конь. Сотнесенность колдуна /колдуньи - конского волоса, помимо отмеченного контекста, обнаруживается и в другом цикле быличек, сюжетообразующий мотив которых: колдун, колдунья при помощи волоса оборачиваются в животных, который указывает на семантику этих образов как на представителей потустороннего мира. “ ... она их ссучит, а потом веревку плела, она крепка, волосяна. Мы раньше тоже плели, насобирашь волос с гривох конских, а потом крипотки вязали, волосянки, оне крепки и воды не боятся: и рыбу можно с имям ловить да все... . Вот она эту веревку волосяну зацаплят за две деревины, как-то перековеркнется через ея, и настояшшим медведем делатся, собакой ли, в кого захочет, в того и делатся. Вот как раньше было-то, дева... .“ (Игнино Куйтунского р-на Иркутской обл., 1979) (ФА). В данном случае веревка из волоса манифестирует представления о границе между реальным и потусторонним мирами, а переворачивание - переход из одного пространство в другое. Интересны параллели из других этнокультурных традиций. По представлениям, например, алтайцев, попадание в подземный мир осмысляется как переход по мосту из конского волоса (Сагалаев, 1984, 72).

Таким образом, сибирские материалы сохранили комплекс архаических воззрений о волосе в трех его ипостасях: волосе -мифическом существе, волосе -болезни и волосе - атрибуте отрицательных мифических персонажей.



ЛИТЕРАТУРА:



Астахова, 1928 - Астахова А.М. Заговорное искусство на реке Пинеге // Крестьянское искусство СССР, сб. 2. Л., 1928 (“Искусство Севера”, вып. 2).

Астахова, 1964 - Астахова А.М. Художественный образ и мировоззренческий элемент в заговорах. М., 1964.

Билецкий-Носенко, 1966 - Бiлецький-Носенко П. Словник укра?нсько? мови. Пiдготував до видання В.В.Нiмчук. Ки?в, 1966

Гринченко - Гринченко Б. Словарь украiнской мови, т. I-IV. Киiв, 1907-1909- 1927.

Змеев, 1896 - Змеев Л.Ф. Русские врачебники. Исследование в области нашей древней врачебной письменности. Спб., 1896.

Куликовский, 1898 - Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении.Спб., 1898.

ЛА- Личный архив автора.

Лосев -Лосев А.Ф.Античная мифология в ее историческом развитии.М., 1957.

Макаренко, 1897 - Макаренко А.А. Материалы по народной медицине Ужурской волости Ачинского округа Енисейской губернии. С приложением народномедицинских средств той же волости // Живая старина, 1897, вып.1, отд. II, вып. II, отд. II- вып. III-IV, отд. II.

Манаенкова - Манаенкова А.Ф. Словарь русских говоров Белоруссии. Минск: Университетское, 1989.

Попов, 1903 - Попов Г. Русская народная бытовая медицина. По материалам Этнографического бюро князя В.Н.Тенишева. С.-Петербург: типография А.С.Суворина, 1903.

П о т е б н я - Потебня А.А. Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава, 1883. Ч.I.

Романов, 1912 - Романов Е.Р. Белорусский сборник, вып.I-IX. Киев - Витебск - Вильна, 1886-1912.

С а г а л а е в , 1 9 8 4 - Сагалаев А.М. Мифология и верования алтайцев. Центрально-азиатские влияния. Новосибирск: Наука, 1984.

Словарь Среднего Урала - Словарь русских говоров Среднего Урала. I-II. Свердловск, 1964, 1971.

Успенский, 1982 - Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М.: Изд-во МГУ, 1982.

ФА - Фольклорный архив кафедры литературы Иркутского государственного педагогического университета

ФА ДФР - Фольклорный архив Дома фольклора и ремесел

S y c h t a - Sychta B. Slownik gwar kaszubskich na tle kultury ludowej. T. I-VI. Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdansk, 1967-1973.

К НАЧАЛУ СТРАНИЦЫ



Г.В. Медведева,
кандидат филологических наук,доцент,
заместитель директора ОЦНТиД
по научно-исследовательской работе

О.А Павленко,
студентка 5 курса филологического факультета
Иркутского государственного педагогического университета

НАРОДНЫЙ КАЛЕНДАРЬ РУССКИХ ТУЛУНСКОГО РАЙОНА, ВЕСЕННЕ-ЛЕТНИЙ ЦИКЛ. МАСЛЕННИЦА

(по материалам фольклорно-этнографических экспедиций
Дома фольклора и ремесел 1997-2000 г.).

Масленица - древнеславянский праздник "проводов зимы", которым отличается переход к весне и весенним земледельческим работам. Из всех древних славянских праздников Масленица - самый древний. Масленица была принята Православной Церковью как религиозный праздник - сырная неделя, сыропустная, когда мяса уже исключается из рациона, но разрешается есть молочную пищу и яйца.

О встрече и проведении Масленицы заботились ещё с субботы предшествующей недели, начиная заранее печь блины. Всю масляную неделю праздновали широко, весело. Ходили друг к другу в гости на блины, катались по улицам на лошадях в разукрашенных санях. Иногда в санный поезд впрягали вместо лошади ватагу ряженых, на сани водружали столб с вертящимся колесом - символ возрождающегося солнца, делали «ледянки», «катушки» - ледяные горы и съезжали с них на санках, бересте, коже и "ледынцах". Гуляли ряженые, плясали вокруг костра из чучела соломенного, обряженного в «бабью лопоть»: сарафан, платок, повязанной по-старушечьи - с низким захватом лба, в руке - блин, в другой - сковородка. В центре внимания на Масленице оказывались молодожены: они одевались в свои лучшие наряды и непременно принимали участие в катаниях.

Для каждого дня Масленичной неделе имелось свое название. Понедельник - встреча. К первому дню Масленицы устраиваются общественные горы - ледянки, каталки, качели, столы со разнообразными яствами.

Вторник - заигрыш. С утра приглашались девушки и парни покататься на горах, поесть блинов. Гостей принимали у ворот или у крыльца. Молодцы высматривали невест, а девицы поглядывали на суженых.

Среда - лакомка. В среду тещи приглашали своих зятьёв на блины, а для забавы любимого зятя созывали всех родных.

Четверг - широкий четверток, перелом. Начинался масленичный разгул: катались по улицам, совершали различные обряды, в некоторых местах отмечены кулачные бои.

Пятница - тещины вечерки. В этот день зятья угощали блинами своих тещ (иногда со всей родней). Зять обязан был с вечера лично приглашать тещу. Суббота - золовкины посиделки. Молодая невестка приглашала своих родных к себе. Дети строили снежные городки. Воскресенье - проводы, прощанье, целовник. Соломенную куклу. Прощание между родными и знакомыми происходит вечером. Прощание завершалось поцелуем. Встретить весну необходимо было с чистой совестью и телом. По окончании Масленицы все шли в баню.

Отличительная черта Масленицы - катание по улицам на лошадях. "Взад и вперед мчатся однопряжки, пары, тройки, весело позвякивая всяким "вызвоном" (колокольчики, бубенчики), красуясь искусно сделанной сбруей, разноцветными ленточками в заплетенных косичках лошадиных грив. В "кошевках», "кошевнях" сидят разряженные катающиеся "кумпании" - пожилые особо, молодежь особо, громко распевая "проголосны" песни. От поры до времени из общей вереницы кошевок отделяются некоторые и останавливаются перед той или иной избой, где для приглашенных "поежжан" (гостей) давно "собраны столы" с масленичной "ествой", хмельным или "травяным" пивом, а также водкой" (Макаренко, 95).

С представлениями проходил последний день Масленицы - "прошшонное воскресенье", "целовальник" . "… все больше бабы, - приделает из кудели бороду, верхом на коне задом на перед сядет да и ездит взад-вперед по деревне из конца в конец. То сани двои или трои вместе рядом свяжут, запрягут задом наперед, на сани поставят лавку, на ней сидит старуха с прялкой, куделю прядет, а старик сзади стоит, над ней кормует, кулаками размахивает. Всяко-то, всяко представляются, только бы чуднее было" (Виноградов, 34).

Вечером в этот день ездили на кладбище прощаться с родителями, посещали родственников, молодые кланялись пожилым в ноги, да и просто люди кланялись друг другу, просили прощение и обязательно целовались.

В деревнях Тулунского района разграничения по дням масленичной недели нет. Поэтому нет и обрядов, связанных с этими днями (сожжение Масленицы, Прощенное Воскресенье, тещины вечерки, золовкины посиделки).

Выпечка блинов, катание на лошадях, катание с горки, уличные гуляния - важные элементы масленичной обрядности. Старожилы в своих рассказах часто упоминают, что в эти дни деревенская молодежь любила «обряжаться», петь масленичные песни. "На Масленицу коней запрягали, катались на горках, обязательно пекли блины, а как же без них-то" (Е. И. Бурсевич из с. Усть-Кульск).

"Запрягали лошадей, ставили туда ступку, куделю сделают и песни поют все про Масленицу:

Масленица - белый сыр,
Ой, ой люли - белый сыр,
Что ж ты нам принесла?
Ой, ой люли, ой люли,
И соху, и борону,
Ой, ой люли, ой люли,
Хлеба горбушку и воды кружку,
Ой, ой люли, ой люли, нам принесла"

(К. М. Дудкевич из с. Гадалей).

"Ходили на Масленку, наряжались, даже так наряжались - покойника делали. Ну вот один человек становится впереди, голову согнет, ровно голова у него согнутая, а второй человек сзади руки свои вытягивает на его вот так, голову откидывает и получается, как покойник, вперед ногами, а первый-то человек руки вытянет туда, как ноги, наденут ему обутки какие-нибудь, обычно надевали катанки обрезанные, а тут накроют простынью, и получится, как покойник. И вот заходили даже в дома, вечером, не днем, а вечером, некоторые даже пугались: заходят, покойника заносят в избу. А вечером опять начинаются какие-то причуды, кто на метле едет, и бабой Ягой наряжались, и этим, вороной наряжались, крылья такие сделают, нос такой, но наряжались так-то по-настоящему…" (с. Гадалей).

Отшумела широкая Масленица, и на смену всем весельям и пиршествам приходит Великий пост. Великий пост продолжается семь недель - от прощеного Воскресенья до Пасхи. Чистый понедельник - первый день поста. В этот день, считалось, что женщины не должны стирать, выполнять тяжёлую работу.

Шестая неделя поста - "вербина" (сиверна) неделя. Вербное воскресение - последнее воскресение перед Пасхой. Этот праздник напоминает верующим о входе Иисуса в Иерусалим. Накануне этого события Христос творил чудеса, о которых узнали жители города, и паломники жаждали видеть чудотворца. За шесть дней до Пасхи Христос в окружении учеников двинулся в Иерусалим. Все, кто встречал его на пути, стелили путь пальмовыми ветками. В этот день в церкви совершается обряд освящения вербы, ей приписывают множество магических свойств. Вербой первый раз после зиму выгоняли скот в поле, пучки вербы вешали в хлевах и стойлах. Наши предки заметили, что вода, в которую опущена веточка вербы, сохраняется свежей долгое время. В вербе есть дубильные вещества, препятствующие развитию гнилостных бактерий. Верба – растение, которое первое среди других оживает после зимы. Интересно сообщение А. А. Макаренко: "В Вербино воскресеньё идут в церковь с вербой, а после службы, возвратившись домой, "стегают" лозой домашний скот и ребятишек, приговаривая: "Как вербочка растёт, так и ты расти!"… чтобы "здоровьецо у них прибыло". Потом вербу убирают цветными бумажками и ставят к иконам" (Макаренко, 102).

Последняя неделя поста - страстная неделя. Эта неделя установлена в память страданий Иисуса Христа. Все дни Страстной недели называются Великими, с каждым днём Страстной недели связаны свои обычаи и приметы. С Великого Понедельника начиналась подготовка к Пасхе. Женщины убирались в домах, а мужчины заготавливали корм для скотины на всю Светлую неделю. В Великий вторник полагалось делать "соченое молоко". С Великой Среды собирали снег по оврагам, натаявшую от него воду солили прошлогодней "четверговой" солью и этой водой обливали всю скотину во дворе. Считалось, что этот обряд предохраняет двор от всякого "напуска" на целый год. В Великий Четверг хозяйка дома перед тем как лечь спать, ставит на стол в "передней" угол ковригу (хлеба) и соль, а под стол - пепел и смолу- хлеб и соль. Именно этот день, по выражению Г. С. Виноградова, считается "хитрым", и "ворожейным". "В ночь на него колдуньи ходят по дворам и портят скот. В эту ночь можно наблюдать домового, поймать на месте преступления колдуна" (Виноградов, 36).

А. А. Макаренко замечает, что в этот день "колдуют" и охотники, и рыболовы, чтобы удачной была охота и рыбалка в этом году. А хозяйки, чтобы предохранить домашний скот, совершали вот такой обряд: "Хорошая то хозяйка в этот день встанет до солнца, чтобы никто не видал, чтобы даже солнце не видало, расплетут волосья, без юбки, в одной станушке, идут во двор с клюкой, там садятся на неё верхом - и то бегом бегают, то шагом ходят (подражая бегу домашних животных), то ржет по-конски, то мычат, как коровы, то клохчут по-куричьи. До солнца успевают накормить всю птицу и всю как есть скотину, намазать смолой лоб и рога рогатому скоту, чтобы не хворал". "Утром запасаются четверожной солью, которая имеет большое применение в народной ветеринарии, в медицине, в хозяйстве. Четверожная соль употребляется как средство против гнуса, когда тот нападает на огород. Эту соль прежде брали с собой мужики в яшулину - на случай заболевания лошадей" (Виноградов, 37).

О добыче такой соли сообщает А. А. Макаренко: "Соль ставят в "посудке" на некоторое время в печь, истопленную "воскресным дровам", топят печь и простыми дровами, но зажигают их с помощью "деревяннова огня" (Макаренко, 106).

В Великий Четверг принято красить яйца к Пасхе. Крашеное яйцо кладут на «завалинку в подполье» - угощение для домового.

В Тулунском районе этот день называют Чистым Четвергом. Люди считали своей обязанностью в этот день чистить дом: «скоблили пол, стены кесарем, чистили подполье», с особой тщательностью убирался двор. Все члены семьи мылись в бане. "В Чистый Четверг скоблят все в избе ножом, все же деревянно было. Подполье вычистят, чтобы никаких букашек не заводилось" (Г. В. Лыкова из с. Шерагул). "И вот перед Пасхой в Чистый Четверг, она истопит баню и ведет всех, чтобы вымылись до захода солнца"( Н. А. Бирючева из д. Бурхун).

В деревнях Тулунского района до наших дней дошли немногие обряды, связанные с Великим постом. Сохранилось празднование Вербного воскресенья, частично обряды Чистого Четверга.

На время Великого Поста приходится ещё один большой праздник - Благовещение. На Благовещение считалось, что солнце играет при восходе. Тяжким грехом было работать в этот день «На Благовешшение птица гнезда не вьет, девица косы не плетет». Если птица проспит Благовещенскую утреню и завьёт в этот день гнездо, то в наказание у неё отнимаются крылья, и она не может летать, а вместо того ходит по земле. Особый запрет городить огород – дождь загораживать.

По этому дню определяют, какая будет весна, какой урожай. "Рано утром, пока все спят, окуривают скот ладаном. Старики примечают: какой день простоит в Благовещенье, такая и весна будет- если день был красный, - весна будет стоять красна, ведро будет. Ждут первого грома: "Благовешение прошло, гляди - гром будет греметь" (Виноградов, 10).
 

IPSISSIMUS

Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:39.252
Реакции:1.293
Баллы:113
Заканчивался Великий Пост, хозяйки старались переделать всю работу по дому. Готовились к самому светлому празднику праздников - Пасхе. В последнюю ночь перед Пасхой стараются не спать, даже те, кто не ходит в церковь, ждут церковного благовеста.

В основе празднования Пасхи лежит миф "о чудесном воскресении" Иисуса Христа. У этого праздника - длинная и сложная история. В этот день в обыкновении катание яиц. Катали яйца на улице с бугорка или специального лоточка. Когда катившееся яйцо ударялось о чьё-нибудь на земле, играющий брал это яйцо себе. Праздник отмечали всю Светлую неделю (пасхальная неделя называется Светлой). Водили хороводы, пели песни, катались на качелях. Первое воскресение после Пасхи посвящено явлению воскресшего Христа своим ученикам, среди которых находился и апостол Фома, который до этого не верил в чудо Воскресения. В народе это воскресение называлось Красной горкой. В некоторых местах Красной неделей называлась вся Фомина неделя. Игры на Красной горке посещала, как правило, вся молодёжь, женихи выбирали невест. Считалось даже плохой приметой, если девушка или парень на Красную горку просидели дома. "Катали так: делали такие вот корытца, и по этим корытцам невысоко яйца катали, чье яйцо дальше укатится, то забирает другого яйцо. И били тоже яйцы…" (М. М. Клусс из д. Усть-Кульск).

"Делали желобок, луночку. Подстругаешь их так, чтобы яичко не разбивалось. В ряд расставляешь яички. Игроки бросают копейку - орлом или орешком, для того, чтобы выбрать, нижнее или верхнее яйцо брать. Первый катает, второй катает, и если попало яйцо в яйцо, значит, второй забирает яйцо или ещё раз катает, так как он выиграл" (Ф. Н. Семенов из д. Бурхун).

В этот день совершаются крестные ходы по деревням с иконами. Считалось, что нельзя плевать и выливать «ополоски» на улицу, особенно бросать в окно: в этот день Иисус, как воскреснет из мертвых и будет ходить под окошками и просить милостыню.

Разговляются крестьяне после заутрени "молосным": яйцами, пирожками с различными начинками, блинчиками, творогом со сметаной- пьют чай, пиво, водку. Весь почти Христов день сидят дома, проводя время в еде, питье и отдыхе- в гости приличествует идти с "пауженной" поры (перед вечером), после чего посещение гостей продолжается всю "Красну неделю". Первые три дня празднования считалось обязательным, остальные – по желанию.

У жителей Тулунского района Пасха - праздник, в котором в достаточно полной форме сохранились все обряды, отмеченные у Г.С. Виноградова. Это наиболее известный и почитаемый день. К Пасхе всегда готовятся и любят встречать: "Ночью в 12 часов стреляли с ружья, обычай был такой. В 12 часов ночи Христос спускался с небес, и так его встречали" (Ф. Н. Семенов из д. Бурхун).

"А в Пасху, на первый день мама всю ночь, почти до утра, готовила. Там яички красила и че-то стряпала, стряпала, а потом на первый день в Пасху никто никуда не ходил в гости. Все отдыхали дома, потому что в церкви раньше стояли всю ночь, а потом придут утром, разговеются, а днем спят - отдыхают дома. Должны хозяева сами разговляться только, больше без посторонних" (Е. И. Давыденко из д. Бурхун). Конечно же, в Пасху обязательным было раздавать яйца ребятишкам.

В с. Усть-Кульск на Пасху пели специальные вассолы, славящие Иисуса Христа:

"Через речку хладка, гладка,
Там ходила Божья матка,
Христос Воскрес! (3 раза)
А вы же добры люди,
А вы же добры люди -
Христос Воскрес! (3 раза)
Ти бачили моего сынка,
Ти видели моего сынка -
Христос Воскрес! (3 раза)
Твоего сына жиды украли,
Твоего сына жиды украли -
Ручки, ножки прибивали,
На головку хомут одевали.
Христос Воскрес!"

А в с. Икей в этот праздник избу украшали пихтой и наряжали её веточки разноцветной скорлупой яиц.

Троицкая, или Семицкая неделя - седьмая неделя после Пасхи, заканчивающаяся днем Святой Троицы, в народе называлась Зелеными Святками.

Троица - праздник березок и цветов. В этот день украшали дома, дворы, улицы ветками березы и цветами. Ходили к обедне в этот день с березовыми ветками и букетами полевых цветов. Цветы из церкви, и трава, которой устилали пол храма, не выбрасывались. Их засушивали и хранили за иконами.

На этот праздник пекли караваи, завивали венки из березы и цветов, приглашали гостей. С полудня начиналось празднество молодежи. В роще на большой поляне рассаживались семейными кругами для угощения, расстилали скатерть, ставили каравай. Затем молодежь с венками на голове водила хороводы, играла в горелки. Ближе к вечеру гадали у реки, бросая венки в воду. Если венок поплывет - счастье, утонет - несчастье. Если венок завертится на одном месте - расстройство свадьбы, семейные ссоры. Если венок остановился на одном месте, то в этот год не быть замужем. В какую сторону вода понесет венок, в ту сторону и замуж идти, чей венок принесет к берегу первым, та из гадающих первая выйдет замуж.

Троицкому караваю и скатерти приписывали особенную силу. Караваи засушивали и хранили до свадьбы. Сухари замешивали в свадебный каравай, чтобы обеспечить счастье и любовь молодой семьи.

У А. А. Макаренко отмечено, что Семик - исключительно девичий праздник. А у Виноградова читаем: "Поминают в этот день утопленников, самоубийц, сами на себя которые руки наложили. Раньше их хоронили за кладбищем, а теперь уже всех вместе хоронят. Поминанья подают на престол, после обедни идут с панихиды на кладбище, дают старикам поминать. Красят для покойников яйца - синими святками или листом винишным, христосуются с имя" (Виноградов, 42). Вероятно, это связано с поверьем, что именно в эти дни просыпаются души усопших, вспоминая свою прежнюю жизнь.

О Семике вспоминает Елизавета Нестеровна Морозова из села Гадалей: в этот день наряжали куклу, как ребёнка. Делали её из веток, палок. Одевали на палки старую одежду, тряпки. И с этой куклой ходили по дворам, подходили к каждому двору и просили разрешения спеть песню:

- Овечушки, лохматушки.
- Кто на вас напасётся?
Мои ластушки.
Мамка стара, дочка мала.
А я молоденька
Мало напряла.

Хозяева угощали стряпнёй и яйцами. Всё, что давали, берегли до воскресенья, до Троицы и шли со всем этим в лес, устраивали гулянья.

А теперь сравним: у Г.С. Виноградова описан Семик по воспоминаниям М. М. Стеклянниковой, жительницы с. Гадалей: "В Гадалее в Семик "делают яишницу". Идут в лес с яйцами, там гоношат яйшницу, "убирают" берёзку, потом несут топить её, а к вечеру, когда идут с реки, поют "Вьюна". По всему-то Гадалею "вьюнов" (т.е. кружков человек по 10 - 15) пять. Поют "Вьюна" под окошками. Имя подают два - три яичка. Эти яйца берегут до Троицы, а в Троицу девки идут "на горку" с яйцами" (Виноградов, 43).

А вот как встречали этот день по рассказам, собранным Г. С. Виноградовым в Икее: "Бабушка Мартынка с многочисленной группой ребятишек, по преимуществу девочек в возрасте от 5 до 10 лет, идёт в этот день в лес, наряжает платьем берёзку, ростом аршина в полтора, затем ходят по селу и поют с ребятами под окнами частушки. Из избы подают яйцо или два. За поданное следует благодарение, выражающееся в пении и приплясывании в такт частушке. Компанию "семишников" сопровождает толпа любопытствующих… Когда обойдено всё село - сначала одна сторона улицы, потом другая - "семишники" идут на поляну к лесу, там "угощаются", делят остатки собранного и расходятся по домам" (Виноградов, 44).

С Семика начинается подготовка к празднованию Троицы. Празднуют три дня. К Троице яйца красят- "пива" варят. Избы, предварительно вымытые, выскобленные или выбеленные, украшаются внутри и снаружи свежими березками- пол посыпается свежей травой. В церквах и часовнях "доброхотами" тоже ставится и посыпается "зелень" (березки, цветы, трава и багульник)…

В первый день Троицы, после церковной службы и домашнего обеда, девицы группами отправляются в рощи, осматривать заплетенные ими в Семик "косы" и разгадать свою судьбу. При этом полагают: если оставленная в Семик "коса" расплетется, это означает, что и девушке "расплетут косу", то есть в ближайшем будущем она выйдет замуж. За ними следом направляются парни, цель которых помешать "девьим затеям", насмешить их прибаутками, взвеселить песнями, пляской.

Как же встречали Троицу в деревнях Тулунского района? Обязательным атрибутом этого праздника является березка, здесь ее называют май. Березками украшали дома, листьями устилали пол в избе, в церкви. "В Троицу обязательно нарубят березы и под каждым окошком поставят, чтобы зеленые стояли, что-нибудь там навяжут, бумажки или тряпочки какие, нарядят эти березочки, потом дня три они стоят зелененькие под окошками", - рассказывает старожил села Бурхун М. А. Семенова.

Березы обычно стояли несколько дней, а в деревне Гадалей все эти березки собирались и вечером сжигались в огромном костре. Этот костер, считали жители, отпугивал ведьм, которые в этот день выходили из болот, лесов и рек. Девушки ходили в лес, завивали березки, плели венки, гадали: "Венки в речку пускали. Если закружится на месте, то не выйдет замуж в этом году, а если поплыл, то собирайся, девка, замуж".

И, конечно, немало историй, подтверждающих "сбыточность" гаданий: "Пришли, давай венки завивать, плести. А эта Таня кинула в воду, и никто не видал этот венок. Видела, как в руках держала... Ну ладно, потонул. После Троицы пришли через неделю на это место купаться, а она утонула", - говорит Н. А. Гапеевцева из с. Икей.

В Шерагуле обязательной традицией на Троицу считалась жарка яиц: "В Троицу жарили яишницы: по три яйца, по пол-литра молока. Вот таки сковородки большущие среди улицы, ложут кирпичи, щепок- когда сковорода накаляется, ложат сало туда, потом яйца…", - сообщает Г. В. Лыкова

В Бурхуне старожил Ф. М. Семенов рассказывает: "У нас на кладбище ходили в Троицу. Идут люди на кладбище, поминают кутьей, яички красненьки обязательно. Каждый на своей могиле…"

В своих рассказах старые люди часто вспоминают, что яйца, собранные в четверг (Семик) до Пасхи, брали с собой в лес на Троицу.

Таким образом, в селениях Тулунского района, как показывают экспедиционные материалы, сохранились самые разнообразные традиции празднования Пасхи.

Большим праздником летнего периода по праву считается Иван Купала. В народном календаре этот день связывается чудесами., которые, в частности, происходят в ночь на Ивана Купалу: "Кто желает быть счастливым и богатым, пусть в "Иванову ночь", говорится на Ангаре, накосит копну травы и сохранит до "страшных вечеров". Рекомендуется пойти "тогды" к этой копне ночью, обойти вокруг нее "благословесь" (с молитвой) и очертить круг "огарком" (от первой лучины, зажженной осенью): черти, которые с удовольствием избирают для своих сборищ "ивановски копны", взмолятся и за отпуск из крайне неприятного для них положения пообещают исполнить все требования такого смельчака" (Макаренко, 65). Или вот совсем необычная история: "В подполье или бане варят черную кошку, предварительно выбросив из неё кишки. Когда кошка сварится, очерчивают углем круг, в котором на табуретке садится человек перед зеркалом и начинает вынимать из кошки по одной косточке и показывает в зеркале, выберет таким образом все кости. Если он видит кости и в зеркале и в руках у себя, то бросает их за круг.

Нужно найти такую косточку, которую в руках видишь, а в зеркале не видишь. Это и есть "костка - невидимка"… Когда найдешь "костку - невидимку", делаешься счастливым обладателем чудесной вещи, которая помогает человеку всюду: захочешь денег - костка их сделает невидимыми для всех, кроме тебя, их легко тогда взять" (Виноградов, 20).

Тулунская земля оказалась богатой мифами, преданиями о купальском дне. Вот некоторые из них. "На Иван Купалу костер разводили и говорили, что ведьма прийдет. Но ведьма она не ходила, а кто-нибудь нарядится, так по-страшному и идет". (с. Усть-Кульск)

"Пошли они Иван Купала справлять. Вот катится колесо, а брат у костра стоял, взял посадил его на ось, и вдоль дороги. А на утро очнулись - нет брата, пошли, а он на березе висит" (с. Икей).

Достаточно большое количество рассказов было записано нами о хождении в эту ночь за папоротником. Никто никогда не видел его цветущим, хотя смельчаки, желающие отправится за этим цветком, находились. В рассказе жительницы с. Бурхун Л. Я. Лисициной мы услышали: "У одного мужчины, лошади не пришли домой. Он пошел искать лошадей, как раз захватило 12 часов, папоротник цвел, а его не так просто взять, страшно. А ему папоротник завалился в сапог. Ну, он потом ещё гнал лошадей домой, ему казалось все страшно, лес валился перед ним, не пускали домой, загораживали дорогу черти. Вот пригнал лошадей, его дома никто не видит, а он всех видит…".

Существует поверье, что именно в этот день на Ивана Купалу растения наполняются лечебными свойствами, и их необходимо собрать. Не только растения полны целебной и магической сил, но и роса тоже. "… старушка у нас была… вот она росу собирала под Ивана Купала. До светлу, пока ещё не расцвело. Был у нее такой ковшичек, чтобы эту росу не ссекать с растения", - вспоминает Г. В. Лыкова из с. Шерагул.

В эту ночь, считают ночью разгула нечистой силы. «Если корова доится, то нужно обложить крапивой окошки в стайке, ворота где каки, перекрестки на дороге. Все нужно обложить крапивой. А то ведь эти колдуны могли превращаться в свиней, овечек и в собак. Вообще, они бегают и отнимают у коровы молоко" (Н. П. Почерней из с. Усть-Кульск).

Летний цикл не отмечен большим количеством праздников. Естественно, это связано с большими работами в поле, в саду, в огороде. Последний летний праздник, который до сих пор помнят и соблюдают все его традиции - Ильин день. В народе Илью считают суровым, грозным, карающим, в его подчинении дожди, гром, молнии- с другой стороны, Илья - щедрый, наделяющий, так как посылает на землю плодородие.

В этот день на Руси пекли из новой ржи хлеб и приносили для благословения в церковь, а также выпекали первые колоба и пышки из зерна нового урожая, приносили с полей сноп и ставили в "красный угол" избы. На Ильин день вся нечистая сила обращается в различных зверей - зайцев, лисиц, кошек, собак, волков и т.п. В связи с этим установился обычай в день Ильи не пускать в дом собак и кошек, чтобы не навести на избу грозу и молнию.

О грозе в народе говорят: Илья по небу на шести жеребцах ездит. Гром происходит от стука по небесной мостовой колесницы Ильи - пророка, который гоняет нечистого духа или змия. Молния - это стрелы, которыми Илья поражает злую силу.

На Илью бывают обыкновенно "воробьиные ночи", когда в течение целой недели раздаются оглушительные раскаты грома, молния почти беспрерывно ярко озаряет все небо, испуганные птицы постоянно мечутся, вспархивают, натыкаются на разные предметы и падают. В такие ночи ревет скот, страшно становится и не спится человеку.

Чтобы отвести беду, умилостивить грозного пророка, в Ильин день не работали в поле, не косили и не убирали сена.

Для сибирских календарей этот день характерен больше всего перечислением запретов. У А.А. Макаренко так и написано: "страшный праздник". Описаны случаи, когда нарушаются эти запреты. "По ягоды тоже не ходят. И веники не вяжут. М., ещё молодухой, с утра отправилась веники вязать. До полдня был красный день, потом поднялась страшная буря. Едва до дому добежала… Веники сгорели…" (Виноградов, 24).

"Один крестьянин робил в Илью. Случилась гроза. Мужик кинулся под лотку. Ударила громова стрела и убила мужика" (Макаренко, 71).

Наши рассказчицы в основном также соотносят этот день с нарушаемыми запретами. "Вот я как помню, на моей памяти в Илью поехали сено метать, только сметали, как дала гроза. И огород сгорел. И вот по тот день не стали работать" (Г. В. Лыкова из с. Шерагул). Или: "В Ильин день не работали. Не было такого, чтоб работали. Это тоже считалось грехом большим. Работать, в лес не ходить в этот день. На Илью и купаться нельзя, это тоже большой грех. Иначе что-то случится. У нас случалось. Двое тонули, одного-то спасли, а второй утонул", - говорит Н. П. Почерней.

Одним из излюбленных праздников русского народа является Покров - время, когда заканчиваются все тяжелые сельскохозяйственные работы и можно подумать об отдыхе. Покровом заканчивается вся череда праздников. Покров справляли щедро, раздольно, покровское гулянье считалось последним игрищем в году. Покрытие земли снегом - это естественное явление природы, почти всегда совпадающее с праздником Покрова Пресвятой Богородицы, как бы даёт повод народному наблюдению сближать понятие Покрова Пресвятой Богородицы со свадебным покрывалом. Само время праздника в сельскохозяйственном быту представляет особенные удобства для празднования свадеб: к этому дню оканчиваются все важнейшие сельские работы, естественно, теперь крестьяне могут спокойно думать о свадьбах.

В Тулунском районе, как и везде, в этот праздник игралось много свадеб. Этот праздник является межевым между осенью и зимой: "До Покрова - осень, за Покровом зима идет". С этого дня начинаются девичьи и бабьи посиделки. "Девки собираются по баням с куделей. Истопят баню, а если в одной тесно, то и другую истопят - ну и чешут, песни поют. Другой раз парни соберутца, шутят… Как девки уроки, сколь имя зададут, кончут - играют. Сделают складчину, чего-нибудь поись послаще, самовар поставят, чай пьют…" (Виноградов, 29).

Так же, как и на Европейской части России, Покров почитается особо девушками, для которых имеют символическое значение стародавние молитвословия: "Матушка Покров - мою голову покрой!" Или: "Покров - землю покрой снежком, а меня, молоду, - женишком!" В Сибири, между прочим, в старину голову невесты покрывали до венца "наметкой" (покрывало) из "бахты" (бумажная ткань)" (Макаренко, 81).

БИБЛИОГРАФИЯ

Виноградов - Виноградов Г. С. Материалы для народного календаря русского старожилого населения Сибири. - Иркутск, 1918.

Макаренко - Макаренко А. А. Сибирский народный календарь. - Новосибирск, 1993.
 

Emili999

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:1.438
Реакции:1
Баллы:0
Благодарю, уважаемый магистр!
 

Фреяна

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:2.333
Реакции:1
Баллы:0
Спасибо Магистр...!!! За интересный материал...
С Уважением.
 

Bala

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:535
Реакции:0
Баллы:0
Очень интереный материал ! Благодарю Вас , Магистр !
 

Видана

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:1.041
Реакции:4
Баллы:0
Благодарю, уважаемый Магистр, за очень интересный материал. Думала, знаю практически все о данных прздниках, оказалось-нет, много новой информации.
 

Магента

Well-Known Member
Регистрация:20 Апр 2013
Сообщения:688
Реакции:0
Баллы:0
Мне все очень понравилось Отличный познавательный материал.Большое спасибо!Всегда узнаю что-то новое и интересное для себя.
 
Divider

Personalize

Сверху Снизу