Американка Хелена Келлер (1880-1968)
Хе?лен А?дамс Ке?ллер, Э?лен А?дамс Ке?ллер (англ. Helen Adams Keller- 27 июня 1880 — 1 июня 1968) — слепоглухая американская писательница, преподавательница и общественный деятель.
Детство
Хелен Келлер родилась 27 июня 1880 в городке Таскамбия, штат Алабама, США, в имении Айви Грин в семье капитана Артура Келлера и Кэйт Адамс Келлер. В первые полтора года жизни она была обычным здоровым ребёнком, пока в возрасте 19 месяцев её не поразила болезнь, которую врачи определили как «острая закупорка сосудов желудка и головного мозга». По-видимому, речь шла о скарлатине либо менингите. Болезнь продолжалась недолго, однако лишила Хелен слуха и зрения. К семи годам она придумала более 60 различных знаков, чтобы общаться с семьёй.
В 1886 её мать Кэйт Келлер, вдохновленная примером успешного обучения слепоглухой Лоры Бриджман, который описал Чарльз Диккенс в своих «Американских записках», отправилась в Балтимор к доктору, специализировавшемуся на проблемах слепоглухих. Он познакомил её со знаменитым учёным Александром Беллом, который в то время работал с глухими детьми. Белл посоветовал родителям Хелен связаться со Школой Перкинса для слепых в Бостоне, штат Массачусетс, в которой ранее обучалась Бриджман. Школа выделила для Хелен учителя Энн Салливан, которой тогда было всего 20 лет, и которая сама страдала расстройством зрения. Их встреча открыла период совместной работы длиной в 49 лет.
«Сотворившая чудо», – так назвал Анну Салливан известный американский драматург Уильям Гибсон. А Елена Келлер, которая потом станет знаменитой писательницей, напишет в одной из своих книг: «Я никогда не забуду свою учительницу. Она сотворила чудо. У меня отняли слух и зрение, но я стала говорить с Богом. Он не позволил отнять мою душу».
«Насколько я помню, самым важным днём в моей жизни был день, когда к нам приехала моя учительница, Анна Салливан. Она прибыла к нам за три месяца до моего седьмого дня рождения. Никто не мог быть лучше подготовлен к своему делу, чем она, пережившая тяжёлое детство и болезнь, почти лишившую её зрения. Ряд операций восстановил его, но в период лечения и пребывания в институте Перкенса она познакомилась с методами учителя Лоры Бриджман и знала, как работать с глухонемыми и слепыми.
Отец возлагал большие надежды на неё, а я с нетерпением ожидала ее приезда, сидя на большом крыльце нашего дома. Была весна, и солнце пропитало своими лучами молодые побеги жимолости и винограда. Мои пальцы задерживались на знакомых мне с раннего детства листочках и цветах. Я вглядыва¬лась в свой мрак, и душа просила света: "Света! Дайте мне света!" Послышались шаги. Я протянула руку в надежде поймать мамину, но кто-то другой взял её, а потом притянул к себе и обнял меня. Я попала в объятия той, которая открыла мне всё, пробудила мою душу и дух, моё внутреннее, непреходящее зрение, а главное, полюбила меня».
Салливан потребовала у отца, чтобы девочку изолировали от остальных членов семьи в маленьком доме в саду. Её первой задачей было внушить понятие о дисциплине непослушной Хелен. Прорыв в общении с ней случился, когда Хелен внезапно поняла, что особые прикосновения Энн к её руке, которые та совершала, обливая её руку холодной водой, означают понятие «вода». После этого она буквально вымотала Салливан, требуя всё новые и новые названия для обозначения окружавших её предметов, включая подаренную ей куклу.
На пути слепой и глухой девочки стояло множество преград, но теперь они казались преодолимыми. Ей был дан ключ к речи, и девочка горела желанием пользоваться им. Процесс был медленным, но постепенно она перешла от простых слогов к строчкам Шекспира, засыпая учительницу вопросами, но всё ещё понимала только то, к чему могла прикоснуться. Абстрактные понятия были всё ещё тайной.
«Однажды я впервые спросила учительницу: "Что такое любовь?" Я тогда ещё не знала многих слов, но это слово я прочитала у Шекспира. Хотя Анна уже раньше пыталась целовать меня, я не отвечала ей лаской, не понимая абстрактных понятий. До известного времени я давала только маме целовать себя. Сорвав в саду несколько ранних фиалок, я принесла их ей. Она попробовала поцеловать меня, обняла и написала мне в руку: Я люблю Елену. Я опять спросила её: Что такое любовь? Она вот тут, - сказала Анна, указав на сердце в моей груди, на биение которого я только тогда обратила внимание. Её слова озадачили меня. Я ничего не поняла. Понюхав фиалки в её руке, я спросила полусловами, полужестами: Любовь - это сладкий запах фиалок?
Нет, - ответила она. Я снова задумалась. Жаркое солнце светило над нами.
Не это ли любовь? - спросила я, указывая рукой в сторону солнца.
Мне казалось, что нет ничего прекраснее солнца, тепло и свет которого заставляли всё расти. Я держала руку на шее учительницы и почувствовала, как она покачала отрицательно головой, и мне стало обидно, что она не смогла показать мне любовь.
Прошло два дня, и мы снова сидели в саду. В тот день я нанизывала на нитку бусы: две большие, три маленькие, и всё время ошибалась. Поймав себя на ошибке, я пыталась исправить её. Учительница прикоснулась к моей голове и написала в руку: "Думай". Как молния, мелькнула в моей голове мысль о том, что процесс, который происходит в голове, называется "думать". Это было первым сознанием абстрактной идеи.
Я притихла и долго не могла нанизывать бусы, и всё думала о слове "любовь". Вдруг из-за туч прорвалось солнце. В тот день время от времени накрапывал дождь. Я снова спросила учительницу: "Это любовь?" Она ответила: "Любовь - это как облака, которые скрывали солнце. Ты не можешь их трогать, но когда из них идёт дождь, ты знаешь об этом и знаешь также, что ему рады растения и иссохшая от жары земля. Любовь тоже нельзя трогать, но ты можешь чувствовать сладость, которую она разливает на всё. Без любви ты не была бы счастливой и не хотела бы играть". Эта прекрасная истина ворвалась в мой ум. Я поняла, что между моим духом и духом других людей протянуты невидимые нити».
В 1890, когда Хелен Келлер исполнилось 10 лет, ей рассказали историю о слепоглухой девочке из Норвегии Рагнильде Каата (Ragnhild Kaata), которая смогла научиться говорить. Вдохновлённая её примером, под руководством Салливан Хелен научилась осмысленно думать и говорить по методу Тадомы: прикасаясь к губам говорящего человека, она ощущала их вибрацию, в то время как Салливан обозначала буквы на её ладони. Хелен также научилась читать по-английски, по-французски, по-немецки, по-гречески и по-латыни по методу Брайля.