ПРИТЧИ В СТИХАХ

[МАРИКЕНА]

На востоке знают Насреддина,
Остроумьем славился мулла,
Много песен и легенд старинных
Прославляют все его дела.

Как-то раз жене пять фунтов риса и ещё пять фунтов мяса дал,
Ну а сам под сенью кипариса в ожиданье плова задремал.
А жена плутовка не дремала и в окно любовника ждала,
Обнимала пловом угощала а ушёл тарелки убрала.
Встал мулла, жена не растерялась и кричит: "Проснись скорей, осел!
Плов пропал, пока я умывалась, кошка весь очистила котёл".

Встал мулла, без лишних слов и крика взял кота за хвост и за усы,
Для проверки сонного мурлыку положил как в лавке на весы.
Десять фунтов вытянула кошка, и спросил Ходжа без лишних слов:
"Если это плов, то где же кошка, если это кошка - где же плов"?

 

[МАРИКЕНА]

Представьте на минуту древний град,
Стоящий на краю большой пустыни,
У ног его почти засох Ефрат,
Дни плыли нестерпимо холостыми.

Теряли кроны жухлую листву,
И даже Шейха сад не плодоносил,
Зной придавал пергаментность лицу
И разъяренность каменным Колоссам.

Священник всех призвал по утру в Храм,
Молиться Богу о небесной влаге,
Седым власам и молодым вихрам
Пришел черёд сойтись в одной упряге.

На площади, пылающей как печь,
Смех разразился над одним ребёнком,
Он зонт принёс, чтоб в дождь себя сберечь,
Не оказаться щипаным цыплёнком.

Вслед хохотали: "Потеряешь зонт,
Нам не видать сегодня водной хляби,
Свернул к соседям атмосферный фронт,
Не суетись с устройством, Бога ради!"

Сказал малец: "Я думал город весь,
Помолится, Господь откроет двери,
Чтоб мир умыть и яблоням зацвесть,
А вы пришли заранее не веря!"

И мы порой крестясь на образ Твой,
Прости, Отец, о вере забываем,
Лишь голову разбив на мостовой,
Рыдая, к Высшей милости взываем!

 

[МАРИКЕНА]

Что значит знать, что значит верить?
Знать, но в неверии прожить?
Как нам без знаний найти двери,
Чтоб мир науки отворить?

Давно по миру притча бродит
Как Будду нищий увидал.
Неверие с тем нищим ходит,
Он сомневаться в Будде стал.
У Будды просит скромный нищий
Тех Знаний, что найти не смог.
Не Веры, что важнее пищи,
Он хочет ЗНАТЬ, что Будда Бог.
У Божества он просит чуда,
Чтобы уверовать на век,
Чтоб знал он точно, знали люди,
Что встретил Бога человек.
Исполнил Будда просьбу эту,
И после этого исчез...
Тем, у которых веры нету,
Вполне достаточно чудес.

Лишь только те, кто ради Веры,
Положат жизни на алтарь,
Лишь тем, кто верует без меры,
Он Бог, он Господин, он Царь.
Но и без Знаний жить негоже,
Всем нужно Господа молить:
Пошли нам Знаний, милый Боже,
Чтоб ими Веру укрепить!

 

[Лотос]

В былые дни, в правление Омара,
Когда заканчивался месяц старый,
А новый наступал, и, глядя ввысь,
Все мусульмане вместе собрались
(Ведь сроков по Луне определенье
Есть ясное Корана повеленье,
И все того приветствовать должны,
Кто первый узрит новый серп Луны), —
Вдруг некий юноша воскликнул:
«Во́т он!» Но посмотрел Омар — и, ничего там
Не видя в небе, полном темноты,
Сказал: «О юноша, ошибся ты!»
А тот: «Не мог я в этом ошибиться!
Конечно, к раю Божьему пробиться
Бессилен сквозь созвездия мой взор,
Но серп — как видел, вижу до сих пор!»
Омар в ответ: «Он мог тебе примниться:
Ты плюнь на палец и протри ресницы!»
Когда ж послушно поступил он так,
То стерся месяц, и сомкнулся мрак.
Изрек халиф: «Ресница, что загнулась,
Серпом в твоем виденье обернулась,
Ресница луком для тебя была,
И устремилась ввысь мечты стрела!
Но, коль ресницы малое движенье
Такое вызывает искаженье,
То что ж тогда способен видеть взор
Сквозь более внушительный засор?!.»

 

[Лотос]

Один воздыхатель любовью кипел,
Прекрасную пэри в стихах он воспел,
И к ней он явился, и свиток достал,
И целую ночь ей поэму читал.
Она ему молвит: «Я рядом, очнись,
Взгляни мне в глаза, поцелуй, улыбнись,
К душе от души протяни же хоть нить!»
Но он продолжал вдохновенно бубнить.
Сказала она: «Не в меня ты влюблен,
Ты собственной страстью своей умилен.
Ничто для тебя — мои радость и боль:
Ты любишь себя, восхищенный собой!
Ты крепкой стеной от меня отделен:
Ты сам — та преграда, ты сам — тот заслон!..

 

[Лотос]

Раз некий человек узнал о том,
Что друг его купить задумал дом,
И молвил, с ним гуляя средь развалин:
«Когда бы не был этот дом развален,
Да если б здесь пристроечка была,
Да по соседству роза бы цвела,
Да сбоку красовалась бы терраска,
Тогда бы это был не дом, а сказка!
И если бы хозяин голодал,
То он бы этот дом тебе продал!»
А друг: «Ну нет, уж лучше я пойду
И настоящий дом себе найду!
Как хорошо, что я еще не раб
Хозяина по имени „когда б“!»

 

[Atropos13]

Болото

Под глубокой высью небосвода –
Низеньких деревьев полумрак…
Широко раскинулось болото,
Но когда-то было здесь не так.
Шелестели ласковые клёны,
А однажды в рощице густой
Под горою ключ забил студёный
С молодой живительной водой.
Не страшась дневного солнцепёка,
Пробивая путь среди камней,
Резво торопился от истока
Серебристый девственный ручей.
Танцевали быстрые стрекозы,
На глубоком дне желтел песок,
И роняли светлые берёзы
Слёзы в несмолкаемый поток.
По весне стремительные воды
Властно раздвигали берега;
Наступило время – через годы
Потекла могучая река.
Струи титаническим напором
Камни вырывали из земли;
Открывая новые просторы,
Плыли к горизонту корабли…
Как-то за одним из поворотов,
Где порос весь берег камышом,
В дымно-алом зареве захода
Показался сонный водоём.
Не шумели плещущие волны,
Только рябь бежала иногда,
И река спросила удивлённо:
«Отчего тиха твоя вода?» –
«Зов к каким-то далям мне неведом,
И судьбы не жажду я иной,
Променял я трудные победы
На отрадный сладостный покой…».
Зашумела чуткая осока,
Словно их беседу услыхав,
И река задумалась глубóко,
А потом промолвила: «Ты прав…
Вечно я спешу, спешу куда-то,
Мне давно пора бы отдохнуть,
А простор… Да разве это надо?..»
И она оставила свой путь.
Не стремясь в неведомые дали,
Как во власти вязких, мутных снов,
Воды постепенно затихали
Меж своих отлогих берегов.
Всю поверхность, словно паутина,
Ряска затянула… С той поры
Стала чахнуть пышная долина,
Появились тучи мошкары.
Скользкие лягушки и гадюки
Обрели средь кочек новый дом,
А порой рыдающие звуки
Раздавались в сумраке ночном…
…Огоньки гнилушек на болоте
Завлекут туда, где не пройти,
И трясина зыбкая поглотит
Путника, сошедшего с пути…

 

[Atropos13]

Кокон

По стволу ветвистого граната,
Что зацвёл однажды у реки,
Ползали с рассвета до заката
Тёмные рогатые жуки.
Мельтешили юрко короеды,
С ношей торопясь туда-сюда;
Их весьма заботили всё лето
Тёплый кров, личинки и еда.
Все здесь жили так, как раньше – предки,
Но в тени, под кроною густой
Гусеница скромная на ветке
Размышляла над своей судьбой.
Как-то заявила насекомым:
«Я летать – не ползать рождена!» –
Показалось всем её знакомым,
Что она, конечно же, больна!..
Возмущались те, кто жил с ней рядом:
«Ну и еретичка! Стыд и срам!
Говорит, не только над гранатом
Золотится небо по утрам…
Мол, на свете есть другие кроны,
Где шумит такая же листва!..» –
Не прощали спорщице зелёной
Дерзкие, крамольные слова.
Но летели быстрые недели…
Под засохшей веткой, у ствола,
Где весною пели коростели,
Гусеница странно замерла.
«Видно, слишком много размышляла» –
Шепоток послышался вокруг.
«Ей всегда чего-то не хватало!» –
Заключил один рогатый жук.
«Да, была бедняжка виновата:
С обществом вступать любила в спор.
Поделом суровая расплата!» –
Завершила муха разговор…
…Покрывалась «спорщица» налётом,
Обрастала плотной кожурой,
А внутри усердная работа
Шла в преддверье участи иной…
Срок настал… Висевший одиноко
И уже не зливший никого,
Как-то раскололся серый кокон –
Новое явилось существо…
Собрались букашки отовсюду,
Глядя на него во все глаза,
Мураши шептали: «Это чудо!»
«Кто ты?» – раздавались голоса.
«Я же ваша бывшая соседка –
Та, кого манила высота,
Надо мной смеялись вы нередко,
Ну, а я… Я спорила всегда…»
«Гусеница? Быть того не может!
Ведь она недавно умерла…
А потом… Да разве вы похожи?
У тебя – два радужных крыла!»
«Да, летать я раньше не умела,
Только очень верила в себя,
И когда моё истлело тело,
Возродилось внутреннее «я»!..»
Долго все молчали удивлённо,
Оторвавшись от своих забот –
Высоко вспорхнув над тёмной кроной,
Бабочка отправилась в полёт…

 

[lolo4ka]

Удел орла - небесный купол. Притча

В семье орлов родились два орленка:
Мальчишка очень озорной с девчонкой.
Росли стремительно и крылья их крепчали.
Родители, их обучив азам, сказали:
- Ну, эти, непременно, полетят!
Нам нужно браться за других орлят! -
И улетели. Малыши остались.
Немного поначалу испугались.
Но знали от родителей, как жить.
И не было нужды, чтоб их учить.

А мимо стая индюков брела.
Орлят себе в шеренгу забрала.
И стали обучать орлят, как жить.
Что есть, где спать, как с гордостью ходить.
Их обучали желуди жевать.
А на вопрос "Нельзя ли полетать?"
Ответили: - Нам с древности дано:
Индюшек племени летать запрещено.
Стервятники лишь в небесах летают! -
Орлята, головы склонив, шагали в стае...

Девчонка с этой жизнью примирилась.
Есть желуди, быть гордой научилась.
Но паренек никак не унимался,
Хотя жить по-индюшечьи старался.
Однажды мудрая сова к нему пришла.
Что не летаешь ты? - спросила у орла.
- Я не стервятник! Я хорошим быть хочу!
Нельзя летать и я не полечу! -
- Ну, не дорос, видать,- сова вздохнула.
И от индюшечьей шеренги упорхнула.

Орленок, загрустив, гулять пошел.
И в поле индюков других нашел.
А эта стая желуди не ела!
Гуляла в поле, как сама хотела.
Завет был стае дан от стариков:
ТабУ на желуди! Есть ягоды с кустов.
И эти индюки другими были.
Смеялись, пели, хоровод водили.
- А вы летаете? - Конечно же летаем!
Давай к нам в стаю! Вместе помечтаем! -

И начали его учить, как жить.
Как клювом ягоды с кустов давить.
Как веселиться, песни петь, смеяться...
- А полетим когда? - орел не унимался.
- Летать! Ты что! Стервятник лишь летает! -
Ему сказала индюшачья стая.
- Вы обманули! - закричал орленок.
И, крыльями взмахнув из всех силенок,
Поднялся ввысь он к самым небесам.
- Стервятник я! - И пал на землю сам.

Сидел и плакал: - Стыд какой! Позор!
Я у стервятника пример дурной нашел!-
И в этот миг сова к нему пришла.
- Орел и весь в слезах! Ну и дела!
Стервятники летают над землей!
Ты ж в небо устремился, мальчик мой!
Пусть индюки индюшечье едят.
Пусть по-индюшечьи о жизни говорят.
А ты орел! И твой удел - свобода!
Взлетать под самый купол небосвода!

И, голову подняв, взлетел орел.
Свободу в поднебесье он нашел!

Как важно, друг, нам знать свою природу,
Чтобы иметь нам Богом данную свободу.
И не шагать в чужой, пусть даже стае.
Свобода там, где мы себя познаем.

 

[Лотос]

Притча: «Бог и глина»

Слепил из глины человека Бог.
Работал долго, тщательно - старался.
Еще один шлепок, еще мазок - готово, вроде.
Только глядь - остался
Кусочек маленький. "Чего бы из него
Тебе слепить?" - спросил Бог человека.
"Слепи мне счастье, только и всего,
Такое, чтоб не кончилось до века!"
Бог покрутил кусочек так и сяк,
Подумал малость, почесал щетину...
Но творческий запал, увы, иссяк,
И человеку он оставил глину.
Бог много видел, многое он знал,
Но он не ведал, что такое счастье.
А потому сказал: "Лепи, брат, сам!
Теперь уже без моего участья!"
Тебе желаю счастья, не иначе.
Лепи его, Бог в помощь, и удачи!

 

[Лотос]

Шейх Фарид
Сказки Суфиев

Однажды, Шейх Фарид направился к реке,
Чтоб омовение поУтру совершить...
А рядом Ищущий: - Позволь тебя спросить,
Откуда светлая наполненность в тебе?

Ты, как безумец, но ведомый Божеством!
Такой счастливый и блаженный, объясни,
Как мне желание всевышнее найти,
Что делать мне, и как войти в небесный Дом?

Фарид в ответ: - Пойдем со мной, да искупайся!
Быть может, ты, купаясь, свой ответ получишь,
А, может, нет, но обстоятельства изучишь.
Идем к реке, и быть со мною постарайся...

- Кто знает мистиков... Безумны иль мудры?
Подумал Ищущий и вслед пошел за ним.
Вот, входят в реку... так спокойно им двоим.
И вот уж ноги довели до глубины...

Но, вдруг, Фарид... как прыгнет прямо на того!
Да стал топить его не на смех, а всерьез!
И человек стал вырываться. Вот, курьез -
Тщедушен Ищущий, Фарид сильней его.

Итак, на кон уже поставлена вся жизнь!
И… чудо! Этакий слабак... Фарида сбросил!
Да сам вскочил уж на него и загундосил:
- Ты что, убийца? Иль твоя безумна мысль?

Я лишь пришел спросить тебя, где взять желанье!
Как может сердце Путь для Истины найти!
Фарид в ответ ему воскликнул: - Погоди!
Сначала несколько вопросов в осознанье...

Когда удерживал тебя я под водой,
То сколько мыслей содержалось в голове?
- Всего одна! Как бы вдохнуть сначала мне!
Я не владел тогда ни мыслью, ни собой...

Фарид еще спросил: - Как долго мысль была?
- Совсем недолго... Жизнь поставлена на кон!
Коль жизнь в опасности, где мыслей пустозвон...
Как мне вдохнуть? - уже не мысль, а Жизнь сама!

Вот тут Фарид ему: - Бери же свой ответ!
Ты понял все, и мне не нужно разъяснять.
Когда удушье в этом мире, где искать
Свободный вдох? И ты желаешь только Свет!

Желанье Истину найти - желанье Бога.
Но и оно перестает желаньем быть.
Лишь жизнь сама тебя способна утолить.
Я показал тебе тебя, - закончил строго..

 

[Фреяна]

Дерево и незрелые плоды.




Сей мир подобен дереву, а нам
Уподобляться суждено плодам.
Пока незрелы на ветвях плоды,
Они висят, не ведая беды.
Но держатся на ветках еле-еле
Плоды, которые уже созрели.
Всяк норовит сорвать созревший плод,
Пока на землю сам не упадёт.
Вот так же созреванье человека
И означает окончанье века.

 

[Лотос]

КЛЁН

У края дикого утёса
Рос одинокий старый клён.
С приходом первого мороза
Впадал он в непробудный сон.
Но оживали ствол и крона
В весенних ласковых лучах,
И трепетал убор зелёный,
И птицы пели на ветвях…
Чтоб листья разнесли по свету
Крупицы мудрости земной,
Могучий клён-отец всё лето
Передавал им опыт свой.
Как волновались листья-дети
На резвом северном ветру!..
И часто слышалось в беседе:
«Что ждёт нас осенью в миру?
Какие дальние дороги
Откроет с дерева полёт?..»
Одни, не ведая тревоги,
Тянули веточки вперёд –
Туда, в заманчивые дали,
Чтоб наиграться с ветром всласть!
Другие – зябли и мечтали
Поближе где-нибудь упасть…
Минуло лето. Вышли сроки,
Не за горами – холода…
И стал прощаться клён высокий
С детьми… Вот три его листа
Сорвались с ветки… Жёлто-алый
Боялся в пропасть улететь:
«Зачем мне странствовать? – шептал он. –
Ведь там опасностей не счесть!»
И у корней родного клёна,
Доволен выбранной судьбой,
Он лёг, вздыхая полусонно,
Чтоб превратиться в перегной…
…Второй – янтарный лист кленовый –
Воздушный подхватил поток;
Взмывал он в небо, падал снова…
И взгляды путников привлёк.
Художник нёс альбом и краски,
А лучший друг его – тетрадь.
Кружился яркий лист, как в сказке:
«Прошу меня нарисовать!..»
Нарисовать? Что ж, это можно!
Он был обоими воспет:
Картину написал художник,
Стихотворение – поэт.
…А что же третий лист? Багряный?
Летел он долго… Наконец
Упал у дома на поляне,
Где подобрал его мудрец.
Он истину Кибалиона, **
Как в книге, по листу прочёл:
«Прожилки – корни или крона,
А черенок похож на ствол…
Живое дерево питает
Реальность, скрытая от глаз,
И есть частица неземная
Во всём, что окружает нас…»
…Речь подхватил бродяга-ветер,
Её услышал старый клён.
«Надежды оправдали дети, –
Ему подумалось сквозь сон. –
Своё у каждого призванье:
У многих – радость красоты,
А кто-то дарит людям знанье,
Бесценной мудрости плоды…»

 

[Sapientia Felicitas]

Притча о Правде и Лжи

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек.
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила,-
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне.
Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью,-
Баба как баба, и что её ради радеть?
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз,
Деньги взяла, и часы, и ещё документы,
Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу
И подивилась, себя оглядев делово,-
Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так - ничего.

Правда смеялась, когда в неё камни бросали:
- Ложь это всё, и на Лжи - одеянье моё!..
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами её.

Стервой ругали её, и похуже, чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса:
- Духу чтоб не было! На километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа.

Тот протокол заключался обидной тирадой,
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама, вся как есть, пропилась догола.

Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго болела, скиталась, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью,
Правда колола глаза и намаялись с ней.
Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью,
Из-за своей наготы избегая людей.

Некий чудак и поныне за Правду воюет,-
Правда, в речах его - правды на ломаный грош:
- Чистая Правда со временем восторжествует,
Если проделает то же, что явная Ложь.

Часто разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.
Могут раздеть - это чистая правда, ребята!
Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь, на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь, а конём твоим правит коварная Ложь.

Владимир Высоцкий