А. Блок - "Песнь Ада".
            ПЕСНЬ АДА
         День догорел на сфере той земли,
         Где я искал путей и дней короче.
         Там сумерки лиловые легли.
         Меня там нет. Тропой подземной ночи
         Схожу, скользя, уступом скользких скал.
         Знакомый Ад глядит в пустые очи.
         Я на земле был броёен в яркий бал,
         И в диком танце масок и обличий
         Забыл любовь и дружбу потерял.
         Где спутник мой? - О, где ты, Беатриче? -
         Иду один, утратив правый путь,
         В кругах подземных, как велит обычай,
         Средь ужасов и мраков потонуть.
         Поток несет друзей и женщин трупы,
         Кой-где мелькнет молящий взор, иль грудь-
         Пощады вопль, иль возглас нежный - скупо
         Сорвется с уст- здесь умерли слова-
         Здесь стянута бессмысленно и тупо
         Кольцом железной боли голова-
         И я, который пел когда-то нежно, -
         Отверженец, утративший права!
         Все к пропасти стремятся безнадежной,
         И я вослед. Но вот, в прорыве скал,
         Над пеною потока белоснежной,
         Передо мною бесконечный зал.
         Сеть кактусов и роз благоуханье,
         Обрывки мрака в глубине зеркал-
         Далеких утр неясное мерцанье
         Чуть золотит поверженный кумир-
         И дуёное спирается дыханье.
         Мне этот зал напомнил страшный мир,
         Где я бродил слепой, как в дикой сказке,
         И где застиг меня последний пир.
         Там - брошены зияющие маски-
         Там - старцем соблазненная жена,
         И наглый свет застал их в мерзкой ласке...
         Но заалелся переплет окна
         Под утренним холодным поцелуем,
         И странно розовеет тишина.
         В сей час в стране блаженной мы ночуем,
         Лишь здесь бессилен наш земной обман,
         И я смотрю, предчувствием волнуем,
         В глубь зеркала сквозь утренний туман.
         Навстречу мне, из паутины мрака,
         Выходит юноша. Затянут стан-
         Увядшей розы цвет в петлице фрака
         Бледнее уст на лике мертвеца-
         На пальце - знак таинственного брака -
         Сияет острый аметист кольца-
         И я смотрю с волненьем непонятным
         В черты его отцветёего лица
         И вопрошаю голосом чуть внятным:
         "Скажи, за что томиться должен ты
         И по кругам скитаться невозвратным?"
         Пришли в смятенье тонкие черты,
         Сожженный рот глотает воздух жадно,
         И голос говорит из пустоты:
         "Узнай: я предан муке беспощадной
         За то, что был на горестной земле
         Под тяжким игом страсти безотрадной.
         Едва наш город скроется во мгле, -
         Томим волной безумного напева,
         С печатью преступленья на челе,
         Как падшая униженая дева,
         Ищу забвенья в радостях вина...
         И пробил час карающего гнева:
         Из глубины невиданного сна
         Всплеснулась, ослепила, засияла
         Передо мной - чудесная жена!
         В вечернем звоне хрупкого бокала,
         В тумане хме'льном встретивёись на миг
         С единственной, кто ласки презирала,
         Я ликованье первое постиг!
         Я утопил в ее зеницах взоры!
         Я испустил впервые страстный крик!
         Так этот миг настал, нежданно скорый.
         И мрак был глух. И долгий вечер мглист.
         И странно встали в небе метеоры.
         И был в крови вот этот аметист.
         И пил я кровь из плеч благоуханных,
         И был напиток душен и смолист...
         Но не кляни повествований странных
         О том, как длился непонятный сон...
         Из бездн ночных и пропастей туманных
         К нам доносился погребальный звон-
         Язык огня взлетел, свистя, над нами,
         Чтоб сжечь ненужность прерванных времен!
         И - сомкнутых безмерными цепями -
         Нас некий вихрь увлек в подземный мир!
         Окованный навек глухими снами,
         Дано ей чуять боль и помнить пир,
         Когда, что ночь, к плечам ее атласным
         Тоскующий склоняется вампир!
         Но мой удел - могу ль не звать ужасным?
         Едва холодный и больной рассвет
         Исполнит Ад сияньем безучастным,
         Из зала в зал иду сверёать завет,
         Гоним тоскою страсти безначальной, -
         Так сострадай и помни, мой поэт:
         Я обречен в далеком мраке спальной,
         Где спит она и дышит горячо,
         Склонясь над ней влюбленно и печально,
         Вонзить свой перстень в белое плечо!"